|
| ПАМЯТКА НАЧИНАЮЩЕМУ ПЕРЕВОДЧИКУ | |
| |
Автор | Сообщение |
---|
VaiNary Родственная душа
Сообщения : 8132 Корейчиков : 12829 Камсаамнида : 2816 Дата регистрации : 2011-09-10 Откуда : Украина
| Тема: ПАМЯТКА НАЧИНАЮЩЕМУ ПЕРЕВОДЧИКУ Вс 10 Июн 2012, 04:46 | |
| Первое сообщение в теме :
Если вы решили попробовать свои силы в переводе, приготовьтесь потратить на это много времени. Зритель посмотрит одну серию за ~ 45-60 минут, но, чтобы перевести ее, иногда может потребоваться несколько дней. Прежде всего, посмотрите видео с ансабом - это помогает вникнуть в тему и упрощает перевод. Переводить нужно обязательно вместе с видео! Для этого очень удобно использовать программы DSRT или Aegisub. Самое главное при переводе - не нужно «копировать» структуру английского предложения, перевод не должен быть дословным. Мы переводим на русский - текст фразы должен быть максимально удобочитаем. Переводчик должен уметь выразить свою мысль «по-русски». Даже если в английском тексте предложение строго расчленено и в каждой части есть и подлежащее, и сказуемое, не нужно повторять этот порядок при переводе. Прочитайте предложение, вдумайтесь в смысл, поизменяйте порядок слов, подберите синонимы или слова, подходящие под конкретный случай, и выразите мысль как можно лучше. Помните, мы переводим разговорную речь - не ленитесь, несколько раз пересмотрите вместе с видео, как смотрится ваша фраза в данном случае. Русский язык велик и могуч, перефразируйте предложения в зависимости от ситуации. Старайтесь избегать повторов. Не нужно в одном предложении 2-3 раза повторять одно и то же местоимение: Если мы вернёмся сюда, мы будем знать, что мы здесь уже были. Пока вы верите, вы сможете найти дорогу домой. Когда ты вырастешь, ты встретишь человека, которого ты полюбишь. Ты знаешь, что ты не прав. Можно опустить «лишние» слова, без которых и так понятен смысл, менять местами даже части сложных предложений. Но самое главное при этом - смысл должен оставаться тем же. Для выразительности речи иногда можно «ввернуть» парочку фразеологизмов или эпитетов. Не забывайте также, что в русском языке есть уменьшительно-ласкательные суффиксы, которые могут помочь внести разнообразие и разговорность. По возможности старайтесь придерживаться стиля речи героя. Обратите внимание на его характер, манеру разговаривать, постарайтесь придать выразительность его речи с помощью специальных словечек. Не оставляйте предложения непереведенными. Еще раз пересмотрите эту фразу с видео. В конце концов, только 20% информации передается через слова, остальные 80% - это жесты, мимика, интонация… Напишите наиболее подходящий вариант, если вы не уверены, запомните эту фразу и предупредите редактора, чтобы он обратил на нее особое внимание. Если все-таки фраза кажется вам сложной и «непереводимой», не нужно просто кое-как переводить английские слова с мыслью «пусть сами разбираются». Не запутывайте других людей. Не стесняйтесь просить помощи в переводе в теме по переводу дорамы. Опишите ситуацию, дайте контекст, и вам обязательно помогут.
Последний раз редактировалось: VaiNary (Вс 10 Июн 2012, 08:03), всего редактировалось 2 раз(а) |
| | |
Автор | Сообщение |
---|
VaiNary Родственная душа
Сообщения : 8132 Корейчиков : 12829 Камсаамнида : 2816 Дата регистрации : 2011-09-10 Откуда : Украина
| Тема: Re: ПАМЯТКА НАЧИНАЮЩЕМУ ПЕРЕВОДЧИКУ Пн 11 Июн 2012, 05:22 | |
| Хоть речь идет об аниме.. Думаю, все равно будет полезно:
Как правильно переводить аниме
Подготовка к переводу
Перед началом собственно перевода рекомендуется несколько раз посмотреть аниме, которое вы собрались переводить. Если оно вызывает у вас отвращение, хорошего перевода не получится. Лучше всего, когда переводчик — поклонник переводимого аниме, тогда он наверняка многое знает о его (аниме) «внутреннем устройстве „.
Проанализируйте текст, который вы собираетесь переводить. Если вы чувствуете, что его язык для вас слишком сложен, и вы многого не понимаете — не беритесь. Людей насмешите.
Выявите ключевые слова, названия, имена. Большинство сценариев аниме держится на повторении одних и тех же выражений и слов. Скажем, знаменитая речевка „ Я несу возмездие во имя Луны !“ в «Красавице — воине Сейлор Мун „ , названия и тексты заклинаний в «Рубаках «, фантастическая терминология вроде «mobile suit «в сериале «GUNDAM“ , мистические выражения вроде «The End of the World „ и «Shining Thing «в «Юной революционерке Утэне «. Уделите их переводу особое внимание.
Изучите все контексты, в которых эти слова и выражения используются. Если возможно, выясните их оригинальное японское значение. Подберите для них наиболее удовлетворительные эквиваленты, выпишите их отдельно и используйте на протяжении всего перевода. Нельзя в одном месте переводить «The Ends of the World «[ Sekai no Hate ] как «Край Света «, а в другом месте — как «Конец Света «. Тем более что в данном случае так следует переводить «The End of the World «[ Mokushiroku ].
Если вы не знаете и не можете выяснить точное значение того или другого термина, попытайтесь это значение вывести из контекста. Если не можете сделать 100% правдиво — сделайте правдоподобно. Обычно лучше немного ввести зрителей в заблуждение, чем выставить себя идиотом. В первом случае о вашем «неполном соответствии «узнают немногие фэны, а во втором — большая часть аудитории.
Проведите аналогичную работу с именами. Не забывайте, что в ряде случаях имена и названия являются цитатами или отсылками к историческим личностям. Здесь может быть много спорных вопросов, скажем, переводить ли «Nausicaa «как «Навсикая « (героиня «Одиссеи «) или «Anthy « (в «Утэне «) как «Анфи « (от греческого «анфос «— «цветок «)? Решение, конечно, за вами, но о существовании этих проблем обязательно нужно знать.
Разумеется, используйте для передачи японских и китайских имен общепринятую русскую транскрипцию (см. статьи о ромадзи и о пиньине ). По возможности приводите иноязычные имена в привычный для русского уха и глаза вид, ведь японская слоговая фонетическая запись сильно их искажает. Скажем, «Лина Инверс «все — таки никак не «Рина Инбаасу «, хотя именно так ее имя пишется катаканой. Ориентируйтесь при этом на авторитетные фэнские странички и официальные фирменные материалы.
Перевод
Используйте при переводе все полученные ранее знания и наработки. Следите за однозначностью соответствия ключевых слов и выражений оригинала и перевода.
Вы переводите не технический или научный текст, а художественное произведение. Постоянно имейте это в виду. Не стоит делать расплывчатый текст однозначным, а однозначный — расплывчатым. Не стоит пытаться сообщить в тексте больше информации, чем в нем реально содержится. Впрочем, иногда этого трудно избежать, скажем, когда русская глагольная форма выдает пол субъекта, который в оригинале пытаются сохранить в тайне. Если это критично для смысла — обязательно постарайтесь такие ситуации обойти.
Не пишите буквалистской ерунды, если не понимаете смысл оригинала. В самом крайнем случае — придумайте что — нибудь правдоподобное и логичное. Иногда простое размышление над контекстом может дать более точный перевод, чем долгие бдения над словарями. Лучше, конечно, совмещать первое и второе.
Вообще, «буквальный перевод — неверный перевод «. Больше следите не за точностью передачи отдельных слов (кроме ключевых) , а за тем, какая информация передается в речи персонажей и в каком стиле она излагается. Здесь от переводчика требуется вкус и чувство стиля.
Так, переводить «kuso/shit «как «дерьмо «можно только в речи наиболее отъявленных матерщинников. Обычно вполне достаточно фонетически похожего по экспрессии «черт !“ . Вообще, лучше избегать откровенного мата и непристойных выражений. В русском языке они менее привычны, чем в английском и японском, а потому производят гораздо более сильное воздействие на зрителя. В результате внимание смещается с действительно важных и интересных вещей на банальное «Вы слышали , что он сказал ?!“ Не гонитесь за дешевыми эффектами. Это пошло.
Старайтесь соблюдать принцип эквивалентности длины. Обычно лучше перевести более кратко, чем в оригинале, чем расписывать два слова оригинала на две строчки перевода. Особенно это критично для субтитров. Иногда лучше потерять кое — какую не особенно важную информацию, чем сделать на ней особый акцент, вдаваясь в переводе в ненужные подробности.
Внимательно следите за изменениями в обращениях персонажей друг к другу (см. , в частности, подробности об использовании именных суффиксов ). Продумайте систему передачи выраженного в этих изменениях смысла. Обычно это достаточно важно, особенно, если персонажи — японцы. Есть два основных пути — оставить все «как есть „, добавив в начале или в конце аниме необходимый комментарий, либо пытаться передать эти значения средствами русского языка. Оба подхода имеют свои достоинства и недостатки. Подумайте о них на досуге.
Пользуйтесь словарями! Они могут быть незаменимы при поиске русского эквивалента или подходящего синонима, а также в случае, когда вы не понимаете «причем тут это «. Часто у самых известных слов могут быть малоизвестные и весьма необычные дополнительные значения. Чем более полный и авторитетный словарь вы используете, тем лучше. Разумеется, подходите к словарным данным творчески. Ничего механически не копируйте.
Думайте, думайте, думайте. Классический вопрос — «А как бы я это сказал ?“ Никогда о нем не забывайте. Поразмыслите над фактом существования шаблонов речи. Многие часто встречающиеся выражения следует переводить не буквально, а аналогичным по контексту выражением русского языка. Скажем, «Fighto, Fighto « — речевка японских спортсменов во время бега трусцой — переводится как «Ать — два , ать — два « (или что — то в этом роде) , но не как «Сражаться , сражаться «.
Вы должны все время отдавать себе отчет, что именно значат слова, которые вы используйте в переводе, а также — какие другие смыслы есть у этих слов. Один неверно подобранный эквивалент может испортить все впечатление от просмотра.
Работайте обстоятельно, не торопясь. Лучше потратить больше времени, чем допустить больше ошибок.
Редактирование перевода
Готовый текст перевода обязательно нужно вычитать и отредактировать. Лучше всего поручить это одному из ваших друзей, а не пытаться сделать все самостоятельно. «Одна голова — хорошо, две — лучше, три — бардак «.
Во избежание непонимания редактору и переводчику лучше работать над текстом совместно. Постарайтесь создать атмосферу доброжелательного сотрудничества и избегать серьезных конфликтов.
В предыдущем разделе уже указано, на что следует обратить внимание при редактировании перевода. Наибольшее внимание следует уделить стилистической правке. Единство и эквивалентность стиля — вещь чрезвычайного значения для качественного литературного перевода.
Редактор не должен заменять переводчика. Если предлагаемый для редакции текст из рук вон плох, редактору лучше сформулировать свои претензии и отправить текст обратно переводчику на доработку, либо просто сменить переводчика. Это гораздо лучше, чем сделать собственный перевод и, тем самым, совершенно исключить этап редактирования.
Если вы готовите текст для субтитров, то полученный в результате совместной работы редактора и переводчика текст необходимо дать вычитать корректору. В случае голосового перевода эта стадия не обязательна, но желательна. Рекомендуется совмещать программную и ручную проверку орфографии и пунктуации.
Озвучание / наложение субтитров
Поздравляю! Вы получили текст литературного перевода. Теперь его осталось либо начитать, либо перевести в субтитры. Здесь перед вами расстилается широкое поле возможностей, ограниченное только вашими техническими и людскими ресурсами. Экспериментируйте, выдумывайте, пробуйте, делайте. Не забывайте смотреть на результат своих действий со стороны. Многие технически красивые решения с точки зрения зрителей кажутся неуклюжими и неудобными. Желаю удачи! Она вам понадобится. ^_ ^
|
| | | VaiNary Родственная душа
Сообщения : 8132 Корейчиков : 12829 Камсаамнида : 2816 Дата регистрации : 2011-09-10 Откуда : Украина
| Тема: Re: ПАМЯТКА НАЧИНАЮЩЕМУ ПЕРЕВОДЧИКУ Пн 11 Июн 2012, 05:28 | |
| И эта статья тоже полезна:
Стандартные ошибки переводчиков манги
1. Перевод имен перевод имен. Имена не переводятся - это правило. Имена иностранные ,особенно азиатские очень редко могут склонятся. Например возьмем имя Риока. склонять это имя нельзя. Максимум что вы можете склонять так это суффикс имени, т.е. можно сказать "Дать Риока-куну" но нельзя сказать "Дать Риоке-куну". Даже слово манга не склоняется ,но здесь уже имеет фактор русификации слова так что эту тему я затрагивать не буду.
2. Перевод звуков Не выдумывайте звуки. Либо переводите нормально либо оставляйте как есть. мангу делают не в России ,что логично.И В Азиатских странах свой менталитет. И когда вы выдумываете звуки происходят часто казусы, что на месте звука тишины, который есть в азиатских странах ,стоит не пойми что.
3. Прямой перевод слов Не пишите прямой перевод слова. Недавно читая мангу "Торико" видел как переводчики перевели слово "Любитель" ,"Новичок", что на английском пишется как "Amateur", как "Аматор". Я был просто в культурном шоке. Запомните то что кажется очевидным не всегда является таким на самом деле. лучше перестрахуйтесь разок посмотрев в словарь.
Возьмем к примеру самую часто встречающуюся ошибку в этой категории. "Master". Само это слово никак не может означать Мастер, кроме случаев ,если этот человек является мастером своего дела, но такие случаи крайне редки и чаще всего в таких случаях используют другие виды слов или словосочетаний. например в той же популярной веб манхве Noblesse переводчики решили оставить "Master", так же мне доказывали что раз на корейской хангыль написано транскрипцией "Master", то и в переводе должно быть так. опять же это не правильно. Даже в японском языке есть заимствованное слово,которое звучит как Маста, что и есть то самое Master и означает оно Хозяин, Учитель,Господин и так далее.
4. Выражение эмоций Не переводите дословно такие слова например "huh","eh" или "eeek?!" и так далее. Это слова чисто иностранного происхождения. Например то же самое "eeek?!" в прямом переводе с японского будет означать "Что?!", но это только дословный перевод.
Тут же есть еще полезная статья на эту тему - ссылка
5. Идиомы Чаще заглядывайте в словарь идиом. Это наверное самая важная вещь при переводе. Самые частые и самые важные ошибки появляются именно здесь. Идиомы очень часто не имеют прямого перевода либо имеют но он выходит очень кривым и несуразным. Например приведу и разберу пару встречающихся чаще всего идиом:
Фраза I see. Ее почему-то часто переводчики переводят как "Я вижу". Но это в корне не правильно. В закрытых фразах, например если "I see" является единственной фразой в предложении или разделено многоточием , она переводится как "Понятно" или "Ясно" или другие варианты подходящие по смыслу, так же часто так можно перевести в случаях разделения запятой, если это подходит по смыслу. Очень часто такие вещи можно увидеть в командах быстрого перевода в которых пользуются больше онлайн переводчиками чем словарями и знаниями
Act of God.Ну тут все ведь кажется очевидным не так ли? Но как идиома она переводится как "Стихийное бедствие". Чувствуете разницу между "Действием господа" и "Стихийным бедствием". Смысл перевода в некоторых случаях просто исказится, а в других случаях вообще канет в лету.
Или вот еще Adam's apple Хотя я думаю с этим проблем не возникнет у многих, хотя я часто вижу в боевых мангах перевод этого выражение как "Адамово яблоко", хоть и означает это самый обычный "кадык".
Now. Естественно переводится как "сейчас". Но при разных эмоциональных окрасках это будет звучать как "Немедленно!", "живо!"
Так же забавна ситуация с профессиональными словами , например Roger. В армейском лексиконе как междометие это означает "Вас понял", или "Ладно", "согласен" и т.д. в обычной жизни. Получаются очень забавные казусы которые я видел в некоторых переводах, когда подчиненному отдают приказ ,а он ни с того ни с сего говорит "Роджер!". О ком он?!
6. Сленг Сленг еще одно слабое место переводчиков. И это понятно, но некоторые пренебрегают своим незнанием и переводят его прямо. Слова "Geez", "Jeez", "Man", "Big daddy" и так далее являются сленговыми. Другие менее распространенные слова можете поискать в интернете. Сайтов с таким содержанием уйма. Приведу правильный перевод только для тех слов ,что я перечислил:
Geez - "блин". Имеется ввиду перевод как в фразе например "блииин, как меня это достало" Jeez - "Черт побери!", "Бог ты мой!" Man - "Чувак", или не переводится. Имеется ввиду фразы "Ohh man" Или около того Big daddy - "Важная шишка" Dude - "чувак","приятель" |
| | | VaiNary Родственная душа
Сообщения : 8132 Корейчиков : 12829 Камсаамнида : 2816 Дата регистрации : 2011-09-10 Откуда : Украина
| Тема: Re: ПАМЯТКА НАЧИНАЮЩЕМУ ПЕРЕВОДЧИКУ Пн 11 Июн 2012, 09:16 | |
| Клише, их особенности и перевод
Отмеченные выше особенности слов, относимых к категории «ложных друзей переводчика», показывают, как важно для переводчика учитывать стилистико-семантические различия между словами, возникающие из-за разной сферы употребления этих слов в разных языках.
Данная особенность еще более демонстративно выявляется при анализе клише, к которым мы относим стереотипные слова и фразы. В современном языкознании роль клише и особенности, связанные с их переводом, мало изучены. Недостаточный анализ роли клише объясняется, по нашему мнению, сравнительно слабой изученностью психологии современной коммуникации. Между тем в Настоящее время фразы-клише в общем арсенале языковых средств занимают особо важное, если не главенствующее, место.
Некоторые исследователи весьма широко толкуют понятие «клише». Эрик Партридж1 предлагает под клише иметь в виду:
1) идиомы, которые стали клише (клише-идиомы);
2) другие устойчивые выражения и стереотипы речи;
3) набор готовых фраз и широко известные речения из других языков;
4) изречения из английской литературы.
Мы считаем, что предложенная Э. Партриджем (Partrldge.A Dictionary of Cliches. N. Y., 1966, p. 4) классификация клише является весьма удачной прежде всего потому, что она охватывает все виды клише. Проанализируем особенности перевода клише на ряде примеров. Наиболее распространенный метод перевода клише -- это подбор аналогичных русских эквивалентов. Некоторые английские фразы-клише или слова-клише имеют аналогичные русские соответствия и, следовательно/легко поддаются переводу.
Клише на английском языке __________ Аналогичные клише на русском языке
all things considered учитывая все вышесказанное it is all to the good все к лучшему ample opportunity неограниченные возможности сast-iron will железная воля to appear on the scene появиться на сцене apple of discord яблоко раздора tied to someone's apron strings быть под каблуком у кого-л. armed to the teeth вооруженный до зубов to be in the same boat with быть в одной упряжке to bear the brunt (of the battle) нести основную тяжесть (битвы) to beat swords into ploughshares перековать мечи на орала the beaten track проторенная дорожка behind the scenes за кулисами cannot believe my eyes глазам своим не поверить between two fires меж двух огней wolfish appetite волчий аппетит beyond a shadow of doubt вне малейшего сомнения bitter irony горькая ирония to bless one's lucky star благодарить (свою судьбу) bone of contention предмет спора a burning question животрепещущий, жгучий вопрос to call a spade a spade называть вещи своими именами to put (or set) the cart before the horse поставить с ног на голову to cast in one's lot with связать свою судьбу to cast pearls before swine метать бисер перед свиньями castles in Spain (castles in the air) воздушные замки child of Nature дитя природы to chill (or freeze) to the marrow продрогнуть до (мозга) костей to cut a long story short короче говоря to cut one's coat according to one's cloth мерить на свой аршин to draw a veil over обойти молчанием to eat humble pie молча проглотить обиду to explore every avenue изучить все возможности to face the music не пасовать перед трудностями to fall on deaf ears оставаться глухим к чему-л. far-reaching effects далеко идущие последствия a forlorn hope гиблое дело frightened out of one's wits напуганный до смерти grave concern серьезная озабоченность guiding principle руководящий принцип happy solution удачное решение to have a finger in the pie быть замешанным в каком-л. деле the heart of the matter суть вопроса in a nutshell кратко, в двух словах an irreparable loss невосполнимая утрата
Совсем другой вопрос -- перевод недавно возникших фраз и слов-клише, которые, как правило, не имеют установившегося «параллельного» эквивалента на языке перевода. Такого рода лексика более всего характерна для определенной социальной группы и, по сути дела, представляет собой своеобразный .социальный диалект, и, естественно, что эта ее особенность порождает' особые трудности для перевода. Чтобы убедиться, насколько трудными становятся в таком случае задачи переводчика, рассмотрим некоторые особенности понимания и перевода ряда новейших клише, широко известных в английском языке в США и представляющих собой набор фразеологии, сленговых выражений и других стереотипов речи. Перевод подобных клише, по-видимому, будет интересен также и потому, что в современных англо-русских словарях большинство из них не зарегистрировано.
Весьма удачное перечисление таких лексических единиц дается в, статье «Наша точка зрения», помещенной в американском журнале «Ти-ви гайд» ("T. V. Guide",.vol 17, N.15, Apr.,12.,1969.).
As We See It
Are you uptight about the language of the acid heads, the teeny-boppers and the flower children? Do you turn off when the militants do their own thing, y'know, in search of a meaningful, viable relationship with the Establishment? Do you have a hang-up against saying fuzz instead of police? Does if blow your mind, sort of, to hear once smart but now terribly worn-out expressions like generation gap and communication gap? Do you think where it's at is nowhere? If they really told it like it is, would they, like, say that it was out of sight? Beautiful! Would it turn you on again if people stopped using confrontation and charisma? Do you have an identity crisis over words like teach-in, sit-in, and live-in? Do you prefer to retire to your pad rather than share a piece of the action? Are you bugged by talking about commitment and value judgements? Would you, in short, think it groovy if the English language were discovered to be alive and well and living in the United States -- its old turf? We are brought to a state of nausea whenever we hear or read one of these banal or crude or cloddish substitutes for thinking that are so horribly ubiquitous these days in broadcasting and in print. So we are splitting the scene because the current cliches (there are 39 of them above) are just not our bag any more.
1. Are you uptight. Прочтя первую фразу-клише -- Are you uptight (about the language)... переводчик, учитывая весь контекст, может догадаться, что здесь смысл фразы такой:
'Не надоел ли вам (язык)'..., то есть to be uptight -- надоедать, докучать, раздражать (ся), выходить из себя. Если реализуемое в контексте значение этого слова все же окажется недостаточно ясным для переводчика, необходимо обратиться за помощью к словарю. В "The American Heritage Dictionary of the English Language" ("The American Heritage Dictionary of the English Language" by W. Morris (ed.), N. Y. 1969, далее "The American Heritage".) сленгизм uptight раскрывается следующим образом:
1) tense; nervous; 2) destitute; 3) on the intimate terms with another person; 4) conforming rigidly to convention.
Ясно, что здесь uptight реализуется в первом значении. Таким образом, эту фразу можно перевести: не выводит ли вас из себя язык...; не раздражает ли вас язык..; не обеспокоены ли вы... Следовательно, в данном случае на основе контекста и дополнительных сведений, почерпнутых в словаре переводчик уясняет себе и передает значение слова uptight.
2. acid heads. Слово head часто употребляется в значении 'человек', 'персона'. В значении 'персона' слово head выступает, например, в такой речевой ситуации, как Give me the meals for 5 heads -- Дайте мне продуктов на 5 человек. Теперь, если учесть, что под словом acid имеется в виду лекарство, вызывающее галлюцинации, то нетрудно догадаться, что в данном тексте речь идет о лицах, злоупотребляющих наркотиками (acid heads). Впоследствии такого наркомана стали -называть freak (букв. «чудак») или acid freak. [Из молодежного американского жаргона пришли и другие выражения типа: to be on the acid, to get (be) loaded with acid, to get high, to fly high, to get wrecked, to be hopped, to be stoned, to get stoned, употребляющиеся в значении 'быть (стать) одурманенным наркотиком'.]
Таким образом, опираясь на вышеприведенную информацию, клише acid heads можно перевести: наркоманы; страдающие наркоманией; лица, злоупотребляющие наркотиками.
3. teeny-boppers. Читатель, мало знакомый с американской действительностью, вряд ли догадается, кто такие teeny-boppers. Обратившись к словарю (например, "The American Heritage"), переводчик может узнать, что teeny-bopper -- это 'девочка-подросток, стремящаяся подражать всему, новому в моде или в социальном поведении'. Словарь показывает, что данное слово состоит из двух элементов [teen(age) + bop(music)]. Слово bop можно найти в любом большом словаре: оно означает 'джазовый стиль музыкального исполнения, характеризующийся диссонансом звуков и ритмической сложностью'. На основе этой информации становится ясно, что под словом teeny-boppers следует, стало быть, иметь в виду 'подростков, увлекающихся причудами моды'.
Впоследствии, однако, слово teeny-bopper (сокр. bopper) стало употребляться более широко: 'подросток, увлекающийся новым стилем жизни'. А поскольку в условиях жизни Америки 60-х годов новый стиль жизни долгое время ассоциировался с движением хиппи, то teeny-boppers стали также .известны как hips -- ' подражатели настоящим хиппи'. В «Большом англо-русском словаре» слово hip переводится как характерный для хиппи. Между тем, как мы видим, слово hip употребляется в речи и как существительное.
Учитывая эти соображения, в данном случае, видимо, лучше выбрать второй путь, а именно перевод-кальку: тини-боперы, ввиду отсутствия идентичного понятия в русском языке.
4. flower children. Здесь нетрудно догадаться в связи с широко известным движением американских хиппи («детей-цветов»), молодежи, отрицающей условности буржуазного общества, что именно о них идет речь. Слово the hippies как калька вошло в русский язык -- хиппи. (Ср. также beatniks -- битники.}
5. turn off, 6. turn on. В данном контексте смысл этих выражений недостаточно ясен. Однако, зная значение turn off как 'выключать', 'отключать' и turn on -- 'включать', читатель может понять это выражение (do you turn off) как: 'вам становится небезразлично', 'вас не отталкивает...' Для переводчика данное разговорное клише окажется недостаточно ясным, если он не знает дополнительной информации, связанной с употреблением выражений turn on, turn off. Обратившись за помощью к вышеупомянутому словарю, переводчик может уяснить себе, что одним из значений turn on является: 'курить или принимать внутрь лекарство с целью испытания ощущений на определенные стимулы'. Иначе говоря, в вышеприведенном примере turn on -- это синоним слова trip, которое широко известно в значении 'ощущение действия .наркотиков', 'путешествие в мир галлюцинаций'. Данное значение характерно для сленга. Однако ввиду своей необычайной популярности выражение turn on имеет и более широкое значение -- 'доставлять удовольствие'. (Например, This novel turns me on. -- Я получаю удовольствие от чтения этого романа или Чтение этого романа доставляет мне удовольствие.)
Одно время слово trip исчезло из американской разговорной речи и было заменено таким неблагозвучным словечком, как schtick. Но вскоре и это слово было вытеснено другими, еще более популярными клише -- that's his (her) thing (bit или bag), что можно перевести примерно так: вот его (ее) увлечение, вот чем он (она) живет. (Например, Не is into a jazz trip now. -- Он буквально живет сейчас джазом.)
Итак, обобщая вышесказанное, мы можем сделать вывод, что клише turn on означает: 'испытывать удовольствие (волнение)', 'горячо (страстно) реагировать'.
Клише turn off, напротив, обозначает действие противоположное turn on и употребляется в смысле: 'внушать отвращение', 'быть противным', то есть является синонимом глаголов to disgust, to repulse. Так, фразу The film turned movie-goers off можно перевести: Фильм вызвал отвращение у зрителей.
В ряде случаев (to be) turned off является синонимом (to be) rejected -- быть отвергнутым. Клише turn off следует отличать от выражения turn out, тоже пришедшего из сферы просторечия, которое в современной разговорной речи означает: 'приобщать новичка к моде на что-либо'.
Став «модным» сперва в речи молодежи, а потом и в речи более широких кругов населения, выражение turn on и другие, синонимичные ему, были быстро подхвачены рекламой. Например, в рекламе фильмов: Sensational, it does -- let's be honest -- turn you on, что, в свою очередь, еще более усилило популярность этих «крылатых» оборотов речи.
7. the militants. Даже не зная нового значения, в котором употребляется существительное militants, нетрудно догадаться, по ассоциации с прилагательным militant (которое в английском языке употребляется в значении 'воинственный', 'воинственно настроенный'), что здесь речь идет о тех людях, которые протестуют по тому или иному поводу. Переводчик в отличие от читателя должен, однако, найти точное соответствие, не ограничиваясь «схватыванием» общего смысла. В данном контексте переводчик может предложить следующие часто реализуемые значения слова militants -- 'демонстранты', 'протестующая молодежь', 'молодежный протест', 'движение молодых', 'бунт молодых', 'бунтующая молодежь', 'политические активисты'. Далее, используя уже упомянутый выше прием перевода, известный как проба на сочетаемость, можно подобрать и другие ситуативные эквиваленты: 'сторонники активных мер', 'сторонники решительных действий', 'напористая молодежь' и т. д.
8. do their own thing. В общем, понять смысл этого выражения нетрудно: 'делают свое дело'. Переводчик же должен отойти от буквализма и подобрать стилистически более точный вариант, предложив, например, такой перевод: занимаются своими делами, занимаются тем, чему они себя посвятили и т. д. Do one's own thing -- это фразеологическое клише, которое получило широкое распространение в современном английском языке в США и может использоваться в самых различных речевых ситуациях. Например, в сфере театра:
The Johnny Mann Singers doing their thing. '. Певцы Джонни Ман в своем репертуаре. Those Dean Martin summer pinch hitters doing theirs. Артисточки Дина Мартина, заменяющие летом его постоянную труппу, демонстрируют свое «я».
Здесь doing their thing имеет значение 'исполняют свои (эстрадные) номера', 'демонстрируют свои таланты'. Как видно из настоящего перевода, диапазон толкования клише do one's own thing крайне широк. Так, фразу Black Panthers doing their thing следует перевести: «Черные пантеры» действуют (протестуют) по-своему.
9. u'know. Часто повторяемый оборот, аналогичный русскому слову-паразиту понимаешь.
10. meaningful, viable relationship -- понять нетрудно. Слова meaningful, viable, relationship хорошо известны даже начинающему переводчику. Но дать точный перевод здесь не так легко. Трудность состоит в том, что слово-клише meaningful обладает исключительно широкой полосой значений. [Например, meaningful contacts -- полезные (ценные) контакты; meaningful dialogue -- плодотворный диалог; meaningful talks -- конструктивные переговоры, meaningful attitude -- разумное отношение] К тому же, если учесть, что в данном тексте другое клише -- Establishment употребляется в значении 'правящие круги', 'верхушка', то все словосочетание уже нетрудно истолковать следующим образом: разумные, плодотворные взаимоотношения с правительством.
11. На клише Establishment следует остановиться особо. Это слово нередко употребляется в речи с неодобрительным оттенком. В связи с разнообразным смыслом, который вкладывается в слово Establishment в английском языке, в литературе на русском языке распространился даже такой вариант-калька «истэблишмент». В сочетании с другими словами слово Establishment выступает в более конкретном значении: так, military Establishment -- это система военных ведомств США, военная машина.
12. hang-up. В «Большом англо-русском словаре» - для глагола hang up приводится целый ряд значений:
1) повесить, подвесить; 2) откладывать в долгий ящик; 3) разг. положить телефонную трубку.
В анализируемом нами тексте hang-up употребляется в совершенно ином значении. Судя по дефинициям, которые приводятся в новейших англо-английских словарях, слову hang-up присущи следующие «разговорные» значения:
1) неприязнь; 2) вновь возникающая проблема или источник раздражения (без очевидных признаков разрешения).
13. fuzz Это грубое слово, которое употребляется в отношении полицейских. Хотя журнал «Ти-ви гайд» относит данное слово к новому клише, с этим согласиться нельзя. Так, в словаре Г. Вентворта и С. Флекснера "The Pocket Dictionary of American Slang" (1968) слово fuzz зарегистрировано в следующих значениях: 1. a policeman, esp. a diligent one 2. A sure thing, a certainty, esp. in gambling, specif. in horse racing. 3. adv., adj. partially drunk, (то есть авторы различают три значения: 1. полисмен; 2. верное дело; 3. пьяный (как прилагательное).
14. blow your mind. He зная ситуативного употребления этого оборота, перевести его невозможно. В современной речи в США он имеет значение 'охватить' (о мысли, идее). Отсюда: does it blow your mind -- вы полностью подчинены - ... (такой-то идее).
15. sort of. Понять и перевести данный штамп нетрудно: в некотором роде, в некотором смысле.
16. generation gap. Данный фразеологизм состоит из двух слов, которые хорошо известны изучающим английский язык. Учитывая элемент образности значения, можно перевести: расхождение во взглядах между поколениями, несовпадение мнений (взглядов на жизнь) молодого и старшего поколений, проблема поколений, проблема отцов и детей.
В настоящее время использование слова gap для выражения 'нехватки', 'несовпадения', 'отсутствия чего-либо' стало характерным для английского языка. (Ср.
credibility gap -- кризис доверия; financial gap -- недостаток финансов, финансовый кризис, development gap -- различие в уровнях развития; dollar gap -- недостаток долларов; availability gap (of doctors) -- нехватка врачей; nutrition gap -- недостаточная калорийность в рационе питания; protein gap -- проблема белка; technological gap -- отставание в области техники.)
17. communication gap. Как и в предыдущем случае, в понимании данного клише трудностей не встречается: значение данного словосочетания можно легко вычленить иг его составных частей: communication + gap. то есть буквально «разрыва коммуникации». Но, поскольку буквальна? передача значения не отвечает требованиям литератур' ного перевода, переводчику необходимо проявить определенную умственную изобретательность и целостно переосмыслить данное словосочетание. Пользуясь приемом смыслового развития, можно предложить такое закономерное соответствие: неспособность понять друг друга, расхождение (во взглядах), проблема понимания, отсутствие понимания, некоммуникабельность.
18. where it's at. В данном контексте понять значение этого клише невозможно. Переводчику необходимо (для достижения полноценного перевода) знать особые случаи употребления этого выражения. Оно взято из американской рекламы, в которой фраза where it's at используется часто. Ее ситуативный смысл такой: 'где происходят такие-то важные дела', 'где вы можете сделать бизнес', 'где по-настоящему интересно', 'где суть дела'. Таким образом, под where it's at могут пониматься самые различные ситуации. Ответ дается такой: This is where it's at. В данном случае под словом this можно иметь в виду определенную фирму,. аукцион, магазин, в которых продаются такие-то товары. Наряду с этой фразой-клише употребляется и синонимичная фраза: What's happening? -- Что происходит? Это тоже рекламный лозунг-клише. Ответ аналогичен: This is what's happening, или: This is where the action is. -- Настоящие дела ... там-то (например, указывается магазин). Данный пример ярко показывает, сколь важным является для переводчика знание не только самих по себе языковых реалий, но и экстралингвистической информации.
19. (if they really ) told it like it is. Перевести данную фразу, на первый взгляд, как будто нетрудно, и читатель, не знающий сферы употребления и особого значения этого клише, поймет его, по-видимому, в обычном смысле: 'если бы они действительно сказали об этом, как оно есть!' Однако его истинный смысл иной. На самом деле данное клише -- это фраза, которую обычно выкрикивают демонстранты своим лидерам-ораторам, когда, придя на митинг, они призывают своих ораторов сформулировать лозунг, выражающий чувства и настроения собравшихся. Поэтому в конкретной ситуации фраза tell .it like it is означает нечто вроде: брось клич, дай лозунг, расскажи всю проеду и таким образом ее и следует переводить. Характерным моментом для таких демонстраций-митингов, посвященных, скажем, борьбе за гражданские права, является активное участие в них самих демонстрантов путем непрерывного скандирования лозунгов. В американском политическом лексиконе даже. существует особое понятие: participatory democracy, что буквально означает «демократия участия».
20. would they, like, say... Здесь значение like, котоpoe употребляется для усиления или ослабления Бездейственности следующих далее слов, легко можно понять: они, к примеру, скажут.
21. it was out of sight. Если ориентироваться на обычное, «кажущееся» значение выражения it was out of sight, то все предложение надо было бы перевести: Если бы они действительно бросили клич (лозунг), то они, к примеру, разве скажут, что ... это скрылось из вида. Получается явная бессмыслица. Однако здесь клише out of sight (иногда пишется out-asigh) имеет иное значение, нежели то, в котором оно известно в литературном языке. Данное клише в современном английском языке в США, особенно в просторечии, все чаще употребляется в значении: 'фантастический', 'потрясающий', 'невероятный', 'быть не может', 'трудно поверить', 'поразительно', 'вот здорово!' (Например, That's really out of sight = That's fantastic, that's terrific!) Синонимами его в разговорной речи являются: bitchen (от слова bitch) -- чертовски здорово!, bon-a-roo, gassy, it's a gas, right on, super, cosmic, tits, wicked, groovy. Например:
The bike pack (= motocycle group) travel to San Francisco was real bon-a-roo! Эта поездка команды мотоциклистов в Сан-Франциско была чертовски удачной.
Данный ряд синонимов можно было бы продолжить такими словами, как spiffy (spiffie), smokey. (Например, spiffy dress -- потрясающее платье ) Слово smokey -- отличненький имеет явно просторечный оттенок и пока еще не вошло в литературную речь.
22. beautiful. Слово beautiful для понимания не представляет трудностей. Переводчику, однако, следует иметь в виду, что в современном английском языке в США данное слово (как раньше слова swell, nice) употребляется расширительно, то есть с самыми различными положительными оттенками значений и, по сути дела, может заменять целый ряд синонимов: lovely, nice, swell, tasteful, pretty, good, handsome, comely, fair. И в каких только ситуациях не употребляется данное слово! Пиво фирмы Schaefer неизменно рекламируется как beautiful, то есть 'приятное на вкус'; летняя вода в океане для многих американцев тоже beautiful, то есть 'приятная для купанья'; песня, исполняемая певицей, разумеется, рекламируется конферансье как beautiful, то есть 'мелодичная', 'задушевная'; голос исполнительницы, конечно, тоже beautiful, то есть 'превосходный'; присутствующие на концерте зрители, безусловно, beautiful folks или beautiful people, то есть 'шикарная публика'. Кстати сказать, фразеологический штамп beautiful people употребляется и в другом значении: 'светское общество'. Как мы видим, в статье оригинально пародируется это клише, которое действительно стало terribly worn-out -- «ужасно избитым». Не зная особенностей функционирования в речи слова-штампа beautiful, начинающий переводчик вполне может принять основное значение такого слова 'красивый' за истинное. На самом же деле в разнообразных жизненных ситуациях слово-стереотип beautiful используется в самых различных значениях.
Здесь мы встречаемся с любопытнейшим и пока еще совсем, к сожалению, не изученным явлением взаимодействия и взаимовлияния языка и средств массовой информации. Если учесть, что средства массовой информации находятся, например в США, в руках частных рекламодателей, покрывающих львиную долю расходов радиостанций, телевидения и печати, то становится ясным, почему в США -происходит столь интенсивное проникновение в общенациональный язык фраз- и слов-клише. Одни и те же речевые стереотипы неустанно, круглосуточно «внедряются» в сознание масс читателей, телезрителей и радиослушателей до тех пор, пока они не будут у всех на устах. Разумеется, наряду с «рекламным» употреблением в речи слова beautiful не прекратилось и традиционное употребление этого слова в литературном языке, и тогда оно выступает в главном присущем ему значении 'красивый'.
23. confrontation. Слово не представляет особых затруднений для перевода: конфронтация. Однако это не исчерпывающий перевод. Чтобы подобрать полноценный эквивалент, переводчику следует иметь в виду, что данное слово означает не только то, что по-русски передается как противостояние, очная ставка, но и определенный элемент вызова. (Ср. to confront = to oppose defiantly.) Поэтому в некоторых текстах лучше дать такой вариант -- противоборство. Во множественном числе confrontations обычно переводится как столкновения.
24. charisma. Данное слово сравнительно мало известно изучающим английский язык и, по-видимому, многими может быть не понято. Обратившись к лексикографическим справочникам, переводчик узнает, что данное слово произошло от греческого слова Kharisma, которое имеет значение 'божий дар'. В дальнейшем заимствованное слово приобрело в -американской лексике значение 'симпатия'. Кандидат на высокий пост, как внушает политическая реклама, обязательно должен иметь «искру божию».
25. identity crisis. Выражение представляет определенные трудности для понимания и перевода. Опять же для нахождения ситуативного соответствия в русском языке требуется знание американских реалий. В словаре Мюллера для слова identity зарегистрированы следующие значения:
1) тождественность; 2) подлинность; 3) личность, индивидуальность; 4) тождество.
Контекст подсказывает, что здесь речь идет о личности. Но что такое «кризис личности»? Трудность перевода проистекает, по-видимому, из-за не раскрытого в упомянутом словаре нового значения слова identity, которое в настоящее время все чаще стало употребляться как 'отождествление себя с кем-либо или с какой-либо группой'. Отсюда do you have an identity crisis over... можно перевести: вам трудно определить свое отношение к...
26. teach-in, 27. sit-in. Проблема перевода слов типа teach-in, sit-in, laugh-in,, live-in, drive-in, nude-in, sing-in, ride-in, pray-in и- т. д. усложняется отсутствием достаточного опыта по переводу аналогичных конструкций английского языка- Лишь в последнее время, пожалуй, начиная со знаменитых «сидячих забастовок» (sit-down strikes), такого рода слова стали широко употребляться в американской речи. Стали появляться новые слова, образуемые на основе одного и того же принципа: sit-down strikes или сокращенно sit-downs; sit-in strikes, а потом просто sit-ins. Следовательно, слова такого рода означают какое-либо действие, передаваемое корневой формой слова, то есть в данном случае sit-in -- 'это сидение внутри какого-либо помещения в знак протеста'. Зная, что to teach означает 'обучать', легко догадаться, что teach-in -- это 'широкая дискуссия в связи с каким-либо социальным протестом', 'митинг-протест'. В словаре "The American Heritage" значение teach-in раскрывается следующим образом: 'широкая и острая дискуссия по какому-либо вопросу на тему дня, проводимая на территории колледжа или университета с участием студентов, преподавателей и приглашенных гостей'. Располагая подобной информацией, переводчик уже сам может прийти к такому решению: teach-in -- дискуссия (митинг) на злобу дня, студенческая встреча с целью протеста и т. д. Ярким примером таких диспутов служила критика несправедливой войны во Вьетнаме со стороны прогрессивно настроенной молодежи США. Каким же образом вышли из столь трудной, с точки зрения перевода, ситуации журналисты, освещавшие события тех дней? То ли в целях колорита, а быть может и в результате переводческой беспомощности в прессе на русском языке о подобных диспутах часто сообщалось как о «тич-инс» в США. Подобная транскрипция иноязычных единиц в данном случае представляется совершенно немотивированной: с помощью средств русского языка вполне можно найти достаточно выразительный эквивалент. К транскрипции или переводу-кальке следует прибегать лишь в самых «безвыходных» случаях или тогда, когда такой прием оправдан контекстом.
В качестве иллюстрации приведем следующий пример:
The "leaders of a radical coalition announced today that the antiwar movement would return to Washington, D. C. at least twice this fall for a series of "Mayday type" "disruption, sit-ins and massed demonstrations...Sidney Peck, another coalition leader, said the Pentagon papers "told the people things we've known for years. Everything we've said since the teach-in period, when we alluded to a conspiracy to deceive the people, has been vindicated." ("Washington Post", 1971)
Очевидно, что teach-in period в данном контексте следует перевести как период критики (войны во Вьетнаме).
28. live-in. Учитывая использованные выше приемы толкования и перевода, нетрудно решить, как перевести данное клише. Глагол to live-in в США употребляется, в частности, в отношении хиппи, проживающих обычно целой группой, то есть live-in означает, 'проживать совместно под одной крышей', 'жить коммунной'. Еще ряд подобных примеров: be-in -- 'интимная встреча' или 'творческая встреча'; snarl-in -- 'пробка' (в движении машин); laugh-in -- 'вечер смеха', lie-in -- 'протест путем лежания на земле' (путем демонстрации такого рода американская молодежь однажды протестовала в Нью-Йорке против агрессии США во Вьетнаме); nude-in -- 'групповое раздевание' (например, на пляже); shoot-in -- 'стрельба', 'перестрелка' (внутри какого-либо участка или помещения) в отличие от shoot-out -- 'перестрелка на улице'; stand-in -- 'дублер' (например, в киносъемках при исполнении опасных трюков);kneel-in -- 'протест на коленях'. При такой форме протеста протестующие проявляют свое неповиновение должностному лицу; pray-in -- 'протест в церкви', например, верующие не выходят из церкви во время ее закрытия; ride-in -- 'совместные агитационные поездки негров и белых в автобусах' (особенно на юге США) в знак протеста против дискриминации; study-in -- 'совместные занятия (например, в библиотеке) белых и цветных' в знак протеста против дискриминации в образовании.
Интересной иллюстрацией моды на слова с элементом in может служить следующий отрывок» (G.McLennan. Britain: Mass Struggle Reaches New Heights. "World Marxist Review", July, 1972.).
То back up their words they took an action that, was both simple and brilliant in its purpose and execution. They took control of the yards and "worked-in".
Чтобы подкрепить свои слова делом, они (рабочие) сделали шаг, который был прост и блестящ по своему замыслу и исполнению: они установили свой контроль над судоверфями и продолжали работу.
Как видно из данного примера, элемент in по-русски здесь невозможно обыграть в переводе, поскольку контекст подсказывает свое решение.
В последнее время в английском языке в США стали появляться также слова с элементом out -- sleep out 'протест на улице' (например, против политики правительства, который выражается в том, что демонстранты «укладываются спать» перед входом в правительственное здание и тем самым загораживают вход в это здание).
29. to retire to your pad. Вряд ли читатель сможет понять это выражение, если он не знает новейшего значения слова pad. Словарь Мюллера дает следующее значение для сленгизма: pad: 'курильная опиума', 'притон'. Именно из этого значения, по-видимому, недавно развилось другое: 'жилище', 'лачуга', 'хибарка', 'хата'. Слово pad, судя по приведенным выше вариантам перевода, имеет ярко выраженный разговорный оттенок. (Ср. to knock the pad -- плюхнуться спать}.
30. a piece of the action. Нетрудно догадаться, что речь идет о каком-то «{участии». Переводчику здесь следует обратить внимание на слово action. Под action в настоящее время в американском варианте английского языка имеется в виду 'конкретная деятельность (действие) в какой-либо области'. (Ср. выражение из языка рекламы where the action is -- там, где делаются такие-то дела). Призыв в повелительной форме -- share a piece of the action -- взят из языка современной рекламы и имеет следующий смысл: 'внесите свою лепту и вы'. Слово action, сфера употребления которого в 70-е годы значительно расширилась, нередко выступает в качестве части фразеологического штампа. (Например, man of action -- человек дела; action group -- группа, осуществляющая какие-либо меры; action committee -- комитет действий; action plan -- план мероприятий; action reporter -- репортер, пытающийся оказать конкретную помощь (в связи с какой-либо просьбой или жалобой, поступившей на радиостанцию или телестудию); programme of effective action -- программа эффективых мер; time for action -- пора действий; unity of action -- единство -действий.)
31. bugged by. He зная нового разговорного значения глагола to bug, трудно понять, что здесь имеется в виду. Догадаться об этом значении глагола можно, например, по следующему микроконтексту в виде отдельного предложения:
Are you bugged by this monotonous music? Ясно, что перевести надо так: Вам не надоела эта монотонная музыка? Стало быть, to be bugged -- 'быть раздраженным'. Не исключена возможность, что данное значение на первых порах как раз и было связано с музыкой. [Ср. a hi-fi bug, то есть 'любитель (энтузиаст) музыки, записываемой на высококачественную записывающую аппаратуру'.] Кроме того, глагол to bug стал недавно употребляться в значении 'подслушивать с помощью электронных устройств'.
32. commitment. Данное слово хорошо известно изучающим английский язык. Переводчику важно почувствовать в данном тексте элемент иронии. Здесь имеется в виду не просто присущее данному слову значение 'обязательство', а более общее, современное значение: 'курс, связанный с проведением определенной политики', '(официальное) обещание действовать соответствующим образом', 'преданность чему-либо. (Например, war commitment -- обязательство о поставке оружия (военные обязательства); commitment to law and order -- быть сторонником курса на поддержание правопорядка; commitment to financial discipline -- решимость соблюдать финансовую дисциплину; to be committed to one's job -- быть преданным (своей) работе.)
33. value judgements. Понять нетрудно: суждение о ценностях. Однако этот вариант вряд ли можно признать удачным по той причине, что такой перевод не передает полностью значения данного клише.
Заглянем в словарь "The American Heritage". Лексическая единица value judgement выделена в нем в качестве отдельной статьи и имеет следующее пояснение: 'суждение на основе своей личной или классовой точки зрения'.
34. think it groovy. Здесь переводчик снова сталкивается с проблемой языковых реалий. Выяснив значение слова groovy по словарю Мюллера, переводчик может понять этот оборот следующим образом: 'считать (что-либо) ограниченным'. Действительно, как прилагательное слово groovy раньше всегда употреблялось в значении 'склонный к рутине', 'недалекий'. В настоящее время в США у слова groovy сперва в школьном и молодежном жаргоне, а затем и вообще в языке развилось совершенно новое значение, почти полностью вытеснившее предыдущее. Это разговорное и сленговое значение слова groovy -- 'красивый', 'приятный', 'потрясающий', 'блестящий' и т.д. [Например, groovy idea (syn. far-out, cosmic idea) -- интереснейшая мысль; groovy fellow -- симпатичный парень; groovy party -- чудесная вечеринка; to have very groovy time -- неплохо провести время, хорошо повеселиться; groovy! -- здорово!; согласен.]
Новое значение этого слова, по-видимому, развилось в результате употребления сленгового выражения in the groove -- приятный, возбуждающий. Сначала слово groovy употреблялось, в основном, в жаргоне наркоманов, хиппи и т. п. [Ср. groovy Stuff -- хорошо берет (о наркотике); groovy spoonful (или loving spoonful) -- героин; Не is feeling groovy. -- Ом испытывает приятное ощущение.] Затем слово groovy было подхвачено американской рекламой, печатью, телевидением и сейчас уже можно с уверенностью утверждать, что слово groovy заняло «законное» место в литературном английском языке наряду со словами-синонимами типа nice, fun(ny), exciting, pleasing, pleasant, marvelous, gorgeous, swell, good, gassy, glamorous, fashionable, unbelievable, eye-catching, super, то есть стало принадлежать к общелитературному пласту лексики. Появилось и другое разговорное выражение: to groove on, означающее 'очень нравиться'.[Например, Не can really groove on the Beatles. (Syn.) He digs (= likes) the Beatles. -- Он любит ансамбль «.Битлз».]
35. its old turf. He зная нового значения этого фразеологизма, понять его невозможно, как и нельзя перевести его без дополнительной информации. Здесь слово turf, конечно, обозначает не 'дерн', 'торф' или 'беговую дорожку', как сказано в словаре Мюллера. У слова turf появилось недавно совершенно новое значение: так в США отдельные группы подростков, вставших на путь разбоя, называют район своих операций. (См. "The American Heritage".) Но данное выражение употребляется не только в этом смысле: его значение гораздо шире. Например:
...they (the gang) wanted Colombo's turf -- and they knew that it was vulnerable. It was no secret that Colombo lieutenants were annoyed at the boss for neglecting the rackets in favor of Civil Rights League activity. ("News-week", 1971.)
В данной статье Colombo's turf употребляется в значении 'сфера операций Коломбо', 'районы, где орудовали молодчики Коломбо'.
36. state of nausea. Понять и перевести нетрудно:. в состоянии отвращения, тошноты.
37. in broadcasting. Понять легко. In broadcasting означает 'в передачах по радио, телевидению'.
38. in print. Трудностей для понимания здесь нет. In print -- в прессе, в печати.
39. split the scene. На основе данного контекста трудно понять, о чем идет речь. Фразеологизм-клише to split the scene попал в английский язык из молодежного жаргона. Значение общеизвестной фразы to make the scene -- 'устроить сцену, скандал' свойственно общелитературному английскому языку; в американском же его варианте развилось новое значение 'участвовать в какой-либо деятельности или событии'. Например, the scene was made by film stars можно перевести: в этом мероприятии участвовали кинозвезды или здесь задавали тон кинозвезды. Стало быть, the scene в современном расширенном толковании -- это 'фешенебельное место', где устраиваются шоу, вечеринки, просмотры, встречи и т. д. Bad scene можно перевести неприятность, разочарование, неприятное событие. Поскольку слово drug -- лекарство, наркотик имеет ряд синонимов (например, pot, grass, locoweed, Mary Jane. tea, gage, reefers), то в прессе часто можно встретить такие словосочетания, как pot scene, drug scene, grass scene. В данном контексте выражение to split the scene можно перевести примерно так: удаляться из этой сферы.
40. not our bag. Имеются определенные трудности в понимании этого клише. Как и во всех вышеприведенных примерах, данное клише невозможно перевести, не зная ситуативного использования слова bag. БАРС приводит некоторые разговорные значения слова bag. [Ср. bag (жарг.) -- 'баба', 'бабенка', 'девка'; to bag -- 'арестовать', 'схватить'.] Однако в |
| | | VaiNary Родственная душа
Сообщения : 8132 Корейчиков : 12829 Камсаамнида : 2816 Дата регистрации : 2011-09-10 Откуда : Украина
| Тема: Re: ПАМЯТКА НАЧИНАЮЩЕМУ ПЕРЕВОДЧИКУ Чт 02 Авг 2012, 23:47 | |
| Титр больше 36 знаков жестко (энтер, /N) делится на две строки.
При этом подлежащее и сказуемое (он пошел), и определение с определяемым словом (красивый парень) не раскидываются по разным строчкам. Верхняя строчка желательно короче нижней (а еще лучше чтобы они были примерно одинаковые). Сверху не остаются висеть предлоги и союзы.
Пример: Определение с определяемым словом не раскидываются по разным строкам. – не-а, не пойдет.
По разным строкам нельзя раскидывать определение с определяемым словом. – так покатит.
Мы с моим братом вчера вечером в ресторане играли в карты. –Некрасиво.
Мы с моим братом играли в карты вчера вечером в ресторане. –уже лучше.
Вчера вечером в ресторане мы с братом играли в карты. –совсем красиво, верхняя строчка короче, а нижнюю сократили за счет лишнего слова «моим».
Мы с ним подружились, когда я еще учился в школе. –некрасиво.
Мы с ним подружились, когда я еще учился в школе. – так лучше.
Вчера вечером я напился и ночевал в борделе. (это плохо)
Вчера вечером я напился и ночевал в борделе. (вот так красивей).
Вчера я напился и заночевал в борделе. (тоже хорошо, к тому же без ненужного слова «вечером»)
Кстати, после знаков препинания обязательно идет пробел! Тире отбивается пробелами с двух сторон, у дефиса пробелов нет. |
| | | VaiNary Родственная душа
Сообщения : 8132 Корейчиков : 12829 Камсаамнида : 2816 Дата регистрации : 2011-09-10 Откуда : Украина
| Тема: Re: ПАМЯТКА НАЧИНАЮЩЕМУ ПЕРЕВОДЧИКУ Пт 10 Авг 2012, 08:32 | |
| Перевод глаголов to have и to be
Глагол to have в функции смыслового глагола в художественной прозе и в разговорном языке часто соответствует русскому обороту с глаголом быть, который в настоящем времени обычно опускается: She has a meeting to-day. У нее сегодня собрание. I had two books by O. Henry. У меня было две книги О. Генри.
Русскому книжно-газетному стилю не свойственен этот оборот; вместо него употребляется глагол иметь как эквивалент глагола to have: Short radio waves have a considerable range. Короткие радиоволны имеют значительную дальность действия.
Глагол to be в качестве связки в научно-техническом тексте чаще всего переводится глаголами: являться, представлять (собой), заключаться в (том, чтобы), находиться, бывать.
При переводе полезно руководствоваться следующими указаниями:
а) Если именная часть сказуемого выражена именем существительным, то связка to be переводится: является, представляет собой, бывает (иногда же глагол в переводе опускается): A condenser is a device capable of storing up electrical energy. Конденсатор представляет собой устройство, способное накапливать электрическую энергию. The energy of the sun is the nuclear energy. Энергия солнца — это ядерная энергия.
б) Если в качестве именной части выступает прилагательное, то перевод глагола to be осуществляется с помощью глагола являться (иногда же связка не переводится совсем): Для промышленных целей переменный ток является более удобным, чем постоянный ток. For industrial purposes alternating current is more convenient than direct current. или Для промышленных целей переменный ток более удобен, чем постоянный ток.
в) Если именная часть выражена инфинитивом, то связка переводится: заключается в (том, чтобы), состоит в (том, чтобы), является: The purpose of the antenna is to facilitate the radiation of energy in the form of electromagnetic waves. Назначение антенны заключается в том, чтобы облегчить излучение энергии в виде электромагнитных волн.
г) Если именной частью является предложная группа слов, то связка переводится находится: The air resistance to a falling body is in dependence on its size. Сопротивление воздуха падающему телу находится в зависимости от его размера.
В случае, когда предложная группа начинается с предлога of, перевод часто осуществляется с помощью глагола иметь: Insolubility of this substance in water is of great importance for our experiment. Нерастворимость этого вещества в воде имеет большое значение для нашего опыта.
д) Если именная часть выражена числительным, то глагол переводится равно: The temperature of the liquid was 10° Centigrade. Температура жидкости была равна 10° Цельсия. Притяжательные местоимения
Для английского языка характерно частое применение притяжательных местоимений с прямым дополнением: The ship hoisted her sails and put to sea. He nodded his head in consent.
При переводе эти местоимения следует опускать, так как в этом месте они не свойственны русскому языку: Корабль поднял (свои) паруса и вышел в море. Он кивнул (своей) головой в знак согласия. Объем значения слова
Объем значений слова в разных языках часто не совпадает, что требует внимательного отбора лексики для передачи нужного смысла; например, русское слово сон имеет два значения: состояние организма; сновидение.
В английском языке для выражения этих значений употребляются два разных слова: sleep; dream.
Наоборот, английское слово gun может иметь значение двух русских слов: орудие (артиллерийское); ружье, а пожалуй, и третье – жаргонное: "пушка", пистолет. Синтаксические замены
Несовпадение грамматического строя английского и русского языков приводит к тому, что большинство английских предложений при переводе должно передаваться иной синтаксической конструкцией, отличной от конструкции подлинника.
В некоторых случаях изменение формы предложения сводится к перестановке компонентов с целью сохранения его акцентного равновесия.
Дело в том, что в английском предложении, как правило, наиболее эмфатической позицией является фронтальная, а в русском, в большинстве случаев,— конечная. Поэтому, например, при переводе предложения:
The information about the launching of the first artificial
satellite was published in the press yesterday
необходимо передвинуть некоторые компоненты для сохранения смыслового акцента:
Вчера в газетах было опубликовано сообщение о запуске первого искусственного спутника земли.
Во многих случаях синтаксические замены вызываются отсутствием в русском языке грамматического эквивалента, что требует употребления грамматического аналога: Every living organism can be shown to be made up of cells. Можно доказать, что каждый живой организм состоит из клеток. Electrons moving through a wire, electric energy is generated. Когда через провод движутся электроны, в нем возникает электрический ток. We know the sun to be intensely hot. Нам известно, что солнце чрезвычайно раскалено.
Бывают случаи, когда значение данной синтаксической конструкции передается с помощью лексических средств. Не must have used a dilute solution. Он, должно быть (по-видимому), применил разбавленный раствор.
Во всех подобных случаях синтаксической замены основным требованием остается сохранение естественной формы русской речи без нарушений общепринятой литературной нормы. Оборот there is
При переводе оборота there is следует начинать предложение с обстоятельства места, сам же оборот there is лучше передавать конкретным глаголом лежит, стоит: There are three ships in the harbour. В гавани стоят три корабля. There is a book on the table. На столе лежит книга. Особенности некоторых слов
При переводе следует учитывать особенности некоторых английских слов.
a) Good — в единственном числе имеет значение благо, добро, а во множественном числе приобретает значение имущество, вещи, груз, товар, например:
to sell goods продавать товары
б) Work — как существительное в единственном числе означает работа, труд, дело.
Во множественном числе works приобретает значение завод, мастерская, сооружение, при этом слово works согласовывается с глаголом в единственном числе: The automobile works is situated in the suburbs of the city. Автомобильный завод расположен в окрестностях города.
в) Time—помимо основного значения время часто (особенно во множественном числе) соответствует слову раз: each time каждый раз this time на этот раз next time в следующий раз ten times десять раз и др.
г) Глагол to leave оставлять, покидать имеет ту особенность, что он приобретает противоположное значений под влиянием стоящего за ним предлога for: I left Moscow. Я уехал из Москвы. I left for Moscow. Я уехал в Москву.
д) Союз whether (или if) соответствует русской частице ли, употребляемой в косвенном вопросе (когда прямой вопрос начинался бы с вспомогательного или модального глагола): Не asked me whether I knew about it. Он спросил меня, знаю ли я об этом.
Как видно, слово whether, в отличие от частицы ли в русском языке, предшествует глаголу, с которым оно логически связано, причем нередко оно отделено от глагола целым рядом слов.
При переводе следует отыскать глагол, связанный с whether, и переводить в соответствии с порядком слов русского предложения, т.е. поставить частицу ли за соответствующим глаголом: It is not clear whether under the weather conditions prevailing now in this region the expedition will be able to continue successfully the work. Остается неясным, сможет ли экспедиция успешно продолжать свою работу при создавшихся теперь в этом районе метеорологических условиях.
Кроме того whether встречается в следующих значениях: независимо от (того): In this experiment zinc displaces hydrogen whether the acid used is sulphuric acid or hydrochloric acid. В этом опыте цинк вытесняет водород независимо от того, применяется серная или соляная кислота.
будь то: In any element whether it is gold, copper, mercury or any other, electrons are always in motion. В любом элементе, будь то золото, медь, ртуть, водород, или какой-либо другой, электроны всегда находятся в движении.
е) Существительное worker означает не только рабочий, но также и работник в какой-либо области общественно-политической жизни, например:
General Assembly worker работник аппарата Генеральной Ассамблеи ООН
ж) Существительное student может означать не только студент, но также и ученый, т.е. человек, глубоко изучающий какую-либо область знания, например: Lomonosov was a prominent student in many branches of science. Ломоносов был выдающимся ученым во многих отраслях науки.
з) Существительное edition означает издание (книги, журнала), однако слово того же корня — editor имеет уже значение не издатель, а редактор (издатель по-английски publisher).
и) Глагол to substitute в пассивной форме интересен тем, что он меняет направление действия под влиянием последующих предлогов by и for: Rubber was substituted by plastics. Каучук был заменен пластмассой. Rubber was substituted for plastics. Каучук заменил пластмассу.
к) Существительное minister обычно выступает в значении министр только в сочетании с соответствующим атрибутивным элементом, например:
Minister of Justice—министр юстиции
Употребленное самостоятельно слово minister чаще всего обозначает священник.
л) Существительное instruction обычно соответствует русскому слову инструкция только во множественном числе: Не acted according to the instructions. Он действовал по инструкции.
В единственном же числе instruction чаще всего имеет значение обучение, инструктаж.
м) Слово night означает не только ночь, но часто—вечер.
To-night — обычно переводится сегодня вечером (реже
сегодня ночью).
н) Следует различать четыре следующих прилагательных родственного значения:
gold золотой, сделанный из золота:
gold ring золотое кольцо
golden а) золотой (в переносном смысле):
golden age золотой век
б) имеющий вид золота:
golden ring кольцо (под золото) gilded позолоченный: gilt
gilded (gilt) ring позолоченное кольцо |
| | | VaiNary Родственная душа
Сообщения : 8132 Корейчиков : 12829 Камсаамнида : 2816 Дата регистрации : 2011-09-10 Откуда : Украина
| Тема: Re: ПАМЯТКА НАЧИНАЮЩЕМУ ПЕРЕВОДЧИКУ Пт 10 Авг 2012, 08:40 | |
| СЛОВАРЬ ЖАРГОННЫХ СЛОВ [Только модераторы имеют право видеть эту ссылку] |
| | | VaiNary Родственная душа
Сообщения : 8132 Корейчиков : 12829 Камсаамнида : 2816 Дата регистрации : 2011-09-10 Откуда : Украина
| Тема: Re: ПАМЯТКА НАЧИНАЮЩЕМУ ПЕРЕВОДЧИКУ Пт 10 Авг 2012, 11:42 | |
| СОВЕТЫ НАЧИНАЮЩИМ ПЕРЕВОДЧИКАМЕ.Доброхотова-Майкова, Е.Мартинкевич О переводах я тебе замечу вот что: иногда нужно отдаляться от слов подлинника нарочно для того, чтобы быть к нему ближе. Н.В. Гоголь Опять советы, правила и прочие ЦУ… Неужели нельзя просто открыть любимую иностранную книгу и, вооружившись словарем, сотворить чудо – заставить героев и автора изъясняться по-русски? Конечно, можно! Многие известные и не очень известные переводчики начинали именно так. Но каждому пришлось пройти один и тот же путь и изобрести свой личный велосипед. То есть, научиться не делать в переводе элементарных ошибок, заметных любому мало-мальски опытному глазу. Увы, так уж повелось, что требования к языку перевода (по крайней мере в нашей стране) всегда были выше, чем к языку, на котором пишут. Чехов без всякого смущения употреблял слово "был" пару раз за абзац, а переводчикам редактор такого в жизни не простит... Чего же он хочет, этот загадочный деспот с красным маркером? - Спойлер:
Запомните: многие типичные ошибки в переводе возникают оттого, что в разных языках встречаются одинаковые конструкции, которые тем не менее "сигналят" совершенно разными стилями. Если перевести дословно обмен репликами вроде: "Is he a student?" "No, he isn’t", выйдет: "Он является студентом?" "Нет, он им не является". (А есть еще и любители писать "Нет, он не является таковым".) Бр-р-р… Зубодробительный канцелярит. Так вот, правило это действует и при переводе более сложных конструкций, уж поверьте. Кто сомневается, загляните в книгу Н.Галь "Слово живое и мертвое". Убедительных примеров там предостаточно. Некоторые начинают спорить: ну, как же, ведь автор употребил здесь страдательный залог, значит, и мы должны! Но автор-то англоязычный, а писал бы по-русски, уж наверняка пользовался бы всем богатством русского языка. Кстати, великого и могучего. Мы переводим не букву, а смысл, не само выразительное средство, а его эмоциональное воздействие на читателя, которое в русском языке иногда создается другими способами. Например, не всякий курсив в прямой речи стоит передавать так же. Специфика русского языка такова, что достаточно бывает поставить самое важное слово в конец фразы. Вот так: "It is my translation. – А перевод-то мой!" Чтобы как следует "прочувствовать" книгу, которую вы переводите, полезно прочитать ее заранее – и отзывы критиков, если найдете. Теперь поподробнее о том, как английский текст портит жизнь нашему брату переводчику и как с этим бороться… Страдательный залог. Пассив и в английском-то не очень хорош, а в русском это почти всегда – попытка казаться более значительным. Любимый пример Н.Трауберг – объявление в магазине "Торговля молоком осуществляется продавцом". Всегда лучше, чтобы подлежащим было то, что совершает действие: молоком торгует продавец. Сочетание "пустой глагол + отглагольное существительное". При прочих равных лучше не "осуществляет забивание гвоздей", а "забивает гвозди", не "испытывает зависть" (или, что еще хуже, "чувство зависти"), а "завидует", и т.д.. Насчет пустых глаголов вообще – крайне нежелательно использовать слово "является" вместо английского is. Почему-то человек, говорящий "я не являюсь поклонником такого-то писателя", думает, что он сказал умнее, чем "я не люблю такого писателя" или "я – не поклонник такого-то писателя". Слава Богу, у нас можно тире поставить. Не такое ужасное, но тоже не очень хорошее слово – "находится".. Слова вроде "animal", “thing”, "fellow" в качестве подпорки для прилагательного вполне естественно выглядят в английском и довольно нелепо – в русском. "Эта кошка была некрасивым, но любимым животным" – лучше "кошка была некрасивая, но любимая", или «некрасивую кошку тем не менее горячо любили», или как-нибудь еще, но только без «животного».. Три прилагательных при одном существительном в английском нормально, в русском перебор – лучше по возможности уместить весь смысл в двух, или найти более емкое существительное, или пожертвовать тем определением, которого не так жалко. Если удается запихнуть смысл наречия в глагол – тоже хорошо: не "незаметно прошел", а "прошмыгнул". Главное, чтобы не получалось "глупый пингвин робко прячет..." – если оставить в русском все наречия и прилагательные, которые были в английском, может получиться если не смешно, то уж точно чересчур цветисто.. При переводе чаще, чем когда пишешь сам, возникают цепочки родительных падежей: "ручка внучки жены дяди садовника". Конечно, когда таких слова два, эффект не такой комический, но все равно этого надо всячески избегать. То же самое – два творительных падежа.. Два инфинитива: попросил его дать прикурить. Мы так, конечно, говорим, а вот писать лучше не надо.. Не преступление разбить очень длинную и громоздкую фразу на две, или же соединить пару коротких (естественно, не нарушая особенностей авторского стиля).. Наверное, даже напоминать не стоит, что прежде, чем написать слово "свой" (его, ее), надо хорошенько подумать, нужно ли оно здесь.. Желательно избегать непрошеных рифм, особенно на конце предложений: "он обещал, что еще до конца днЯ заедет повидать менЯ". (Кстати, и местоимение в конце предложения, как правило – следствие английского порядка слов). То же с непрошеными аллитерациями или случайно возникшим на пустом месте стихотворным размером. Еще есть такая штука, как зияние – неблагозвучное скопление гласных (пример в поэтическом словаре Квятковского из Майкова – «и под гармонИЮ ЕЯ Я строил стих»). (Видимо, ничего нельзя поделать с сочетанием Англии и Ирландии Но это уже пошли общие литературные правила, не относящиеся конкретно к переводу.. Заимствованные слова. Многие из них имеют в русском другой оттенок, чем в английском. Речь даже не про ложные друзья переводчика (скажем, патетический или симпатия, не говоря уже о сатине и вельвете), а про вполне обычные слова, вроде эмоций. Вообще, если поставить себе задачу не употреблять недавно заимствованных слов, это затрудняет работу, но украшает текст.. Артикль "the" почти никогда не требует перевода (в частности, словом "этот"). Консервативные же англичане используют его, даже если и так ясно, что предмет знаком нам из контекста.. Литературные традиции английского языка таковы, что постоянное повторение слов вроде "said”, "he" или "but" ничуть не коробит читателя. В переводе на русский рекомендуется немного разнообразить англосаксонскую диету – главное, не переборщите, чтобы скромное "she" не превратилось в "нежную невесту нашего юного героя”.. Согласование времен. Мы так долго и старательно учили его в школе и в институте, что забываем убрать при переводе в обратном направлении. …she realised the room was dark. – до нее дошло, что в комнате темно (а не "было темно"). Знаки препинания, как то: кавычки или их отсутствие, а также запятые после обстоятельств в начале предложения – не нужно слепо переносить в русский текст. Лучше вспомнить, как оформляют диалоги в наших книжках…. То же относится к большим буквам и курсиву в названиях должностей, отделов и много чего еще. Только не изобретайте велосипед: проверьте по авторитетным источникам, как эту английскую реалию принято называть у нас.. Кстати, раз уж речь зашла о реалиях: тщательно выверяйте все имена, названия и цитаты. В случае чего, въедливый читатель именно это поставит переводчику в вину. Добавим, что цитаты желательно давать в классическом переводе (хотя, бывает, автор цитату обыгрывает, так что приходится переводить заново). Ну, а скрытые цитаты находить с каждым годом легче и легче – если регулярно читать Библию и Шекспира и вообще развивать эрудицию. Досадно, когда человек, который переводит с английского, не знает разницы между кремнем и кремнием, якобитами и якобинцами или крикетом и крокетом. Конечно, даже опытный переводчик нет-нет да упустит какую-нибудь обидную мелочь. Лучше так рассчитать время, чтобы немного отдохнуть, отключиться от текста, а потом на свежую голову отредактировать свой перевод еще раз.
|
| | | VaiNary Родственная душа
Сообщения : 8132 Корейчиков : 12829 Камсаамнида : 2816 Дата регистрации : 2011-09-10 Откуда : Украина
| Тема: Re: ПАМЯТКА НАЧИНАЮЩЕМУ ПЕРЕВОДЧИКУ Пт 10 Авг 2012, 11:44 | |
| Монолог о диалоге Часть первая«Коза кричала нечеловеческим голосом». Шутка из фильма «Осенний марафон» уже вошла в переводческий фольклор. Но вот артистка Г. Волчек, героиня которой произвела на свет этот переводческий перл, играет в пьесе блестящего американского драматурга. По ходу действия её новая героиня, возмущённая, сражённая предательством мужа, выкрикивает: "You can't do this to me!" («Не смей!» или - если поступок уже совершён, - «Как ты мог!»). По милости же переводчика артистке приходится удручённо бормотать: «Ты не можешь сделать это со мной... Ты не можешь сделать это со мной... Ты не можешь сделать это со мной...» Когда «коза кричит нечеловеческим голосом», это смешно. Когда на козий лад заставляют изъясняться персонажей гениальной пьесы, тут уж не до смеха. Ладно, пусть не на козий - всё равно не на человеческий. Потому что человек, владеющий своим родным языком, не станет в минуту горя, боли, негодования не то бахвалиться неуязвимостью, не то подзадоривать обидчика: «Ты не можешь сделать это со мной!» - и так три или четыре раза подряд. П - Спойлер:
еревод прямой речи, диалога, - тот вид перевода, который заслуживает отдельного разговора.[1] Перевод часто сравнивают с режиссёрским и актёрским искусством, и такое сравнение правомерно: во всех трёх случаях происходит воплощение замысла, содержащегося в тексте, другими средствами, в случае перевода - средствами другого языка. Воспроизводя план авторской речи, переводчик «играет» автора, показывает его словесную пластику, усваивает его интонации, говорит его голосом. А при переводе диалога приходится говорить на разные голоса, притом так, чтобы каждый из них был узнаваем, полнозвучен, выразителен (в той мере, в какой он обладает этими качествами в подлиннике). И чтобы этого добиться, переводчику необходимо войти в каждый образ, да ещё и дверь за собою прикрыть от чуждых образу стилистических сквознячков.
Но это лишь одна из причин, осложняющая перевод прямой речи. Другая причина заключается в особом, промежуточном положении литературного диалога. С одной стороны, он порождён стихией устной речи и наделён всеми её характерными чертами. С другой, он всё- таки часть литературного, обработанного текста, где выражение даже таких безотчётных чувств, как гнев или восторг - следствие осознанного авторского отбора. И недаром лингвисты относят диалог в художественных (в том числе и драматургических) текстах к особому виду речи - литературной разговорной речи.
Исследователи разговорной речи отмечают в ней «две противоборствующие тенденции: стремление к свободному построению единиц и стремление к шаблону, к использованию готовых речевых формул», к речетворчеству и речевому автоматизму. [2] Придавая мысли словесное выражение, мы пользуемся уже готовым речевым материалом, устойчивыми сочетаниями, а если их под рукой не оказывается (или они не подвернулись под руку вовремя), создаём что-то новое «на случай», пусть даже эта новинка - по меркам литературного стандарта - выглядит шероховато. Иная шероховатость дорогого стоит - настолько она неожиданна и обаятельна. Она придаёт устной речи ту живинку, которую и имел в виду А.С. Пушкин, когда писал: «Без грамматической ошибки я русской речи не люблю». [3] Однако нельзя сказать, чтобы герои произведений Пушкина на каждом шагу грешили против грамматики. И никакого противоречия тут нет. Перенесите необработанный диалог на письмо с протокольной дотошностью - и на листе бумаги меткие неправильности речи расплывутся в раздражающую невнятицу. (Пример - стенограмма непринуждённой болтовни в дружеском кругу.) Другими словами, литературная разговорная речь не даёт возможности первой из двух противоположных тенденций разговорной речи (установка на свободу формы) проявиться со всей полнотой.
Раз вольной стихии устной речи в литературном или драматургическом произведении положен «предел, его же не прейдеши», то более заметной становится вторая тенденция - установка на стандарт, шаблон, готовые речевые формулы. (Слова «стандарт», «шаблон», «формула» здесь употреблены безоценочно, как лингвистические термины. В конце концов, без стандарта и шаблонов речь вообще не могла бы существовать. А талант автора проявляется не в том, какие языковые средства он использует, а в том, как они используются: посмотрите, какую зловещую выразительность создаёт ритмичное нагнетание самых что ни на есть затасканных речевых штампов в ранних пьесах Гарольда Пинтера.)
Вернёмся к нашим козам. Фраза "You can't do this to me!" - это и есть устойчивое сочетание из репертуара устной речи: протест или негодование, оплотнившееся в словесную формулу. Употребите её - и носитель английского языка безошибочно представит себе ситуацию, услышит тон, которым были произнесены эти слова. При буквальном же переводе получается смысловая и интонационная размазня.
Традиционные репертуары таких формул в русском и английском языках находятся в сложном соотношении. Есть, конечно, формулы совпадающие, но и к ним надо подходить с умом. Значение у них в обоих языках может быть почти одинаковое, но частотность и ситуации употребления разные. Частотность - не просто количественный показатель. В этом легко убедиться, понаблюдав за неумело выполненными переводами английских и американских фильмов. Однажды мы со студентами забавы ради составили что-то вроде «фразеологического словаря» кинопереводов. Редкий фильм на телевидении обходится без к месту и не к месту вставляемых «Сделай хоть что-нибудь!», «О чём ты?», «У меня есть кое-что для тебя», «Ты делаешь мне больно», «Не могу поверить!», «Ты не можешь просто взять и уйти» (или «бросить всё»), «Только посмотрите на это!», «Позволь мне сказать тебе», «(Ты неправ,) и ты это знаешь», «Увидимся позже», «Что это было?» (непременно в прошедшем времени), «Забудь об этом» и т.п. Конечно же, это хорошо знакомые английские "Do something!", "What are you talking about?", "I have something for you", "You're hurting me", "I can't believe it!", "You cannot just...", "Just look at this!", "Let me tell you something/this", "...And you know it", "See you later", "What was that?", "Forget it". Всякий кто посмотрел на своём веку хотя бы дюжину переводных американских фильмов, обращая внимание на их язык, без труда дополнит этот список.
Но раз эти обороты так мозолят слух, стало быть их можно отнести к числу примет переводного языка - языка, который нигде, кроме как в переводах, не существует. И не потому, что в русской речи их не услышишь: мы тоже их употребляем, но не с такой назойливостью. А кинопереводчики... Как будто в недрах среднестатистической студии озвучания - какой-нибудь «Крендель Плюс» - хранится подобный «фразеологический словарь», и начинающих переводчиков в обязательном порядке заставляют зубрить его от корки до корки. Шаг вправо, шаг влево приравниваются к отсебятине.
«Крендельплюсовцы» обычно оправдываются: «Мы, что ли, виноваты, что в американских фильмах такой убогий диалог?» Не дело валить с больной головы на здоровую. Диалог в фильмах на самом деле почти такой же, как в жизни. В повседневном речевом обиходе носителей английского языка эти формулы встречаются никак не реже. И опять-таки не из-за какого-то худосочия английской обыденной речи. Причина тут иная.
Возьмём для примера выражение, которое, видно, набило оскомину даже составителям кренедльплюсовских прописей для переводчиков - по крайней мере, за последние пару лет это пресловутое «Ты в порядке?» ("Are you all right?") в кинопереводах слышится всё реже. Действительно, по частоте употребления в фильмах фраза эта бьёт все рекорды. Но что она, собственно, означает? Лишь одно: проявление заботы о человеке, попавшем (или вероятно попавшем) в какую-то переделку. Переделки бывают разные, и в зависимости от этого по-разному выражают свою заботу носители русского языка: «Ты не ранен?», «Не ушибся?», «Больно?», «Жив?», «Страшно?», «Ну как, успокоился?» и множество других вариантов. А если причина тревоги собеседника непонятна - «Что с тобой?», «Тебе плохо?», «Ты чего?» и пр. (Несколько лет назад переводчик одного телевизионного мыльного изделия вложил это замызганное «Ты в порядке?» в уста матери, которая обращается с этим вопросом к своей изнасилованной дочери. Слёзы, уймитесь!)
Следовательно, и тут имеет силу закономерность, выведенная переводоведами, которые занимались сопоставлением семантики русской и английской лексики: смысловой объём большинства английских лексических единиц оказывается больше, чем у их русских словарных соответствий. И то, что справедливо для отдельных слов, приложимо и к устойчивым речевым формулам: "Are you all right?", звучащее в сотнях относительно похожих обстоятельств, при переводе на русский конкретизируется применительно к ситуации. Подобно тому, как слово "youth" в зависимости от контекста передаётся при переводе то как «юнец», «мальчишка» ("unbearded youth"), то как «юноша», ("gentle youth"), то как «молодой человек», так и выражение "I can't believe it!" - с учётом обстоятельств и характера говорящего - может переводиться то как: «Быть не может!», то как: «Это же надо!», то как: «Подумать только!», то как: «Вот это да!», то как: «Ну, знаешь ли!» или даже просто: «Ого!»
Отсюда и большая распространённость подобных речевых формул в английской повседневной речи.
Попутно замечу, что учёт частотности того или иного языкового явления в языке оригинала и перевода - это одно из главных положений в системе переводческих взглядов Марины Дмитриевны Литвиновой, у которой я имел счастье учиться. Она постоянно обращала внимание своих учеников на то, как от необоснованной повторяемости некоторых языковых средств (не только в диалоге) текст перевода покрывается налётом иноязычия. И её собственные переводы - неизменно яркие, свободные от косолапых переводизмов и надсадной одышливости - прекрасно доказывают, что от учёта «несовпадения языковых спектров» (как называет этот подход сама Марина Дмитриевна) текст только выигрывает.
Есть в русском и английском языках разговорные формулы-близнецы, отличающиеся не только числом ситуаций, к которым они «приписаны», но и стилистической отнесённостью. Давно ли в живой устной речи (не в переводах) вам приходилось слышать: «Держу пари, что...», «Бьюсь об заклад, что...»? В наше время выражение это уже архаизм, и переводить с его помощью английское "I bet" значит на мгновение состарить героя этак на полвека. Сегодня мы выражаем уверенность иными словесными формулами. Кстати, особенно пикантно смотрится этот оборот в сочетании с разговорной лексикой, как, например, в таком переводе: «Бьюсь об заклад, ты петрила в биологии».
На способах выражения уверенности, сомнений, надежды и других оттенков модальности в диалоге стоит остановиться подробнее. Последите, как настойчиво герои фильмов даже не в самом безнадёжном крендельплюсовском переводе повторяют: «Я полагаю...», «Я считаю...», «Я уверен...», «Я надеюсь...» Порой нездоровое пристрастие к таким глаголам доходит до смешного. Как не усмехнуться, слыша такой, например, разговор: «Ты цел? - Думаю, да». Или: «Ты уверен, что не хочешь войти? - Нет, всё в порядке». Или: «Откуда этот звук? - Я не уверена». Или: «Вы уверены, что вам там хорошо?» Или: «Она была вашей сестрой? - Боюсь, что нет». Даже без особых подсчётов заметно, что переводчики тут здорово перебарщивают. Но дело не только в частотности, а и в стилистике.
Мы выражаем сомнения или уверенность при помощи либо модусов субъективной модальности (я думаю, я полагаю, я уверен) либо модусами модальности объективной (наверно, должно быть, точно). В русской разговорной речи они чаще всего взаимозаменяемы: «Я уверен, что он проиграет» по смыслу мало чем отличается от «Он наверняка проиграет», разница больше стилистическая. Субъективные модусы придают повседневной речи степенный, книжно-литературный тон, объективные же стилистически нейтральнее.
Не то в английском. Помню, какой спор затеяли английские студенты, когда я предложил им перевести фразу: "I think we've lost our way" как «Мы, кажется, заблудились» «Кажется и I think - это разные вещи!» Судите сами, что получилось бы, если бы я, по примеру крендельплюсовских редакторов (буде такие имеются) смирился бы с вариантом: «Я думаю, мы заблудились». Ровная, бесстрастная интонация, сухое оповещение, ни нотки тревоги.
Как видите, разграничение объективных и субъективных модусов в разговорной речи у английского и русского языков проходит по разным линиям: в русском заметнее их стилистическая противопоставленность, в английском - смысловое различие. Носителю английского языка важно показать, что в одном случае говорящий высказывает собственную убеждённость, а в другом речь идёт о степени вероятности, обусловленной обстоятельствами. (Напомню, что сейчас мы разбираем закономерности исключительно разговорной речи.) В русском же переводе от загромождения диалога субъективными модусами даже злобная перепалка начинает походить на вполне академичную дискуссию, и никакие вкрапления разговорной лексики или жаргонизмов тут не помогут - наоборот, создадут стилистическую мешанину.
Говоря о репертуаре разговорных формул, я ограничился теми, которые в русском и английском языках обладают обманчивым сходством. Касаться вопиющих буквализмов вряд ли имеет смысл: уродство таких недопереведёнышей, как: «Ты сделал это!» (победный клич), «Ты видишь то, что вижу я?», «Я вас знаю?»[4] само бросается в глаза. А подпускать в перевод фразочку: «Какого чёрта ты делаешь?» (What the hell are you doing?) можно либо от нескрываемого презрения к читателям и переводимому автору либо по причине далеко не бетховенской глухоты.
Ещё один вопрос, связанный с переводом диалога. Представьте, что вы включили телевизор на середине переводного фильма. На экране - возле подъезда прощаются мужчина и женщина: «Пока» - «Увидимся завтра». Какие, по-вашему, отношения их связывают? Кто они - муж и жена, сослуживцы, просто добрые друзья? Нипочём не угадаете: так, по мнению переводчика, прощаются следователь, ведущий дело об убийстве, и сестра жертвы. Добавлю, что познакомились они всего час назад и никакой амур между ними за этот час не пролетел. «И каждый не одну играет роль». Слова Шекспира вполне можно отнести к нашему повседневному общению с окружающими. Преуспевающий адвокат на один лад говорит с клиентом, на другой - с женой, на третий - с менее удачливым коллегой, на четвёртый - с маленькой дочкой, на пятый - с журналистом, берущим у него интервью. Лицемерия тут ни капли: меняется собеседник, меняется тема разговора, меняются обстоятельства - меняется и регистр общения, набор речевых средств, служащий показателем отношений между говорящими. Хорош был бы наш адвокат, если бы он сюсюкал с прокурором как с дочуркой.
Как раз такой конфуз и приключился с персонажами переводного фильма. Виноваты не они, а опять-таки переводчик. Это он выбрал для своих подопечных неподходящий регистр общения. Его ошибка лишний раз подтверждает старую истину о том, что знать иностранный язык одно, а уметь переводить с него - совсем другое.
В оригинале реплики персонажей звучали так: "See you tomorrow" - "Bye". "Bye", конечно, не самый казённый способ прощания, но переводчик переоценил его интимность. Он совершил тот же промах, какой постоянно совершали мои английские студенты-стажёры: на занятиях (говорили мы по-русски) они обращались к преподавателю на «вы», но, входя в аудиторию, всякий раз говорили: «Привет». Почему? Да потому, что по-английски при тех же обстоятельствах говорили бы: "Hi!" Этим же словечком они приветствовали бы не только преподавателя, но и закадычного друга, и налогового инспектора , и пожилого человека, с котором их сию лишь минуту познакомили, и собственную бабушку. Поди найди в русском языке такое же приветствие (приветствие непринуждённое!), которое подходило бы ко всем этим случаям.
Получается, что и регистры общения в русском речевом обиходе намечены более дробно, чем в англоязычном. И устанавливать их в переводе надо исходя не из словарных значений, а из обстоятельств разговора, характера и «анкетных данных» собеседников, их отношений, намерений и прочих факторов, совокупность которых в лингвистике и психологии именуется коммуникативной ситуацией.
Иерархию регистров общения (от фамильярности до официальности) в русском языке можно сравнить с частой лесенкой; у англоязычной «лесенки» каждая ступенька подъёмистее, ей соответствуют две-три русских ступеньки.
Насколько значительно это несовпадение, можно судить по эпизоду из рассказа Олдоса Хаксли "Happily Ever After" («Долго и счастливо»). Героиня рассказа Марджори пишет письмо жениху. Она начинает его словами: "Dear Guy". При этом ей вспоминается подруга, которая в письмах к жениху называет его не иначе как "Darling". Такая форма обращения кажется Марджори не в меру слащавой. Нет, они с Гаем не так сентиментальны...
Как же дать противопоставление двух форм в переводе? С darling сложностей не возникнет: хотя бы милый. А dear? Дорогой? Всё-таки слишком задушевно. Уважаемый? Это в письме-то к жениху? Как в фильме «Сердца четырёх»: «Уважаемая Нюся», форменное издевательство. Любезный? Чересчур архаично. Вот и оказывается, что обращение, которое при всех обстоятельствах соответствовало бы английскому dear в русском языке подыскать не так-то просто. Всякий раз, приискивая вариант для его перевода, мы вынуждены оглядываться на коммуникативную ситуацию. В рассказе Хаксли можно было бы вообще отказаться от каких-либо эквивалентов dear и дать напрямик: «Здравствуй, Гай», хотя при иных обстоятельствах dear могло бы стать и милый, и уважаемый ("Dear l2 Smith"), и любезный. Всё зависит от того, на какой из ступеней «частой лесенки» происходит разговор.
Помню, как с той же группой английских стажёров мы бились над переводом сценки Александра Вампилова, где встретилось обращение папаша. Поди найди английское соответствие обращению младшего к старшему, словечко с недвусмысленным социальным привкусом, окрашенное фамильярностью, но при этом не такого уж грубое.[5] В конце концов ребята объявили, что английского обращения, которое отвечало бы всем этим требованиям, пожалуй, нет. Оставалось довольствоваться вариантом перевода с менее жёсткой привязкой к коммуникативной ситуации. Слишком уж частой оказалась русская лесенка регистров общения, отдельной ступеньки для папаши на английской лесенке не обнаружилось.
Ещё несколько слов касательно обращений. Казалось бы, что проще незамысловатого ответа героини романа (события происходят в XVIII веке): "Yes, husband." Но, переводя этот роман, я задумался: а как выразила бы согласие эта женщина, говори она по-русски? «Хорошо, муж?» Даже со скидкой на исторический колорит - что-то не припомню, чтобы в русской литературе кто-нибудь так обращался к своему супругу. Даже эмансипированная Советница из фонвизинского «Бригадира» (тоже XVIII век) величает своего забитого благоверного не иначе как батюшка. Зато обращение жена было весьма распространённым.
Что остаётся? Муж мой? Как бы таким сугубым архаизмом не забросить действие романа в совсем уж глухую древность, как бы не нарушить видимость исторической достоверности диалога. Муженёк? Слишком подобострастно: не к лицу волевой, решительной женщине говорить с мужем в нелёгкую для обоих минуту, прибегая к уменьшительным суффиксам. Пришлось ограничиться коротким: «Хорошо».[6] Большой беды от этого опущения не будет (напротив: сдержанный односложный ответ в описанных обстоятельствах выглядит выразительнее).
При передаче обращений в переводе современного диалога таких случаев тоже не избежать. Лучше уж опустить обращение, не имеющее привычного для русского уха соответствия, чем городить несусветности вроде дам и господ. Так поступила, например, переводчица книги Серой Совы «Саджо и её бобры». «В оригинале стоит: "Make it snappy, c o n s t a b l e; I'm busy this morning". Это constable, да ещё в детской книге явно затруднило переводчицу. В самом деле, написать здесь «полицейский» не отвечало бы принятым нормам вежливости, а «господин полицейский» прозвучало бы совсем искусственно и непривычно для русских читателей, особенно младшего поколения. И переводчица решила вопрос радикально - она перевела: «Нельзя ли поживей? Мне сегодня некогда», т.е. попросту опустила всё обращение. Потеря небольшая, а контекст ясно указывает, кому адресованы слова».[7] Не исключено, что в какой- нибудь «взрослой» книжке, в другой коммуникативной ситуации обращение констебль и сошло бы - хотя бы на правах экзотизма. Но вот американский собрат этого обращения - officer - это уже другой случай. Констебль хотя бы не вызывает никаких лишних ассоциаций, не звучит так игриво, как полюбившееся крендельплюсовским переводчикам обращение к полицейскому офицер. Те, для кого русская культура начинается только с первой рекламы «Баунти», разумеется, не чувствуют, что фраза: «Офицер, можно вас на минуточку?» (подлинный пример из киноперевода) в русской речи может иметь лишь одно возможное продолжение: «Угостите даму папироской». И даже если смириться с этими непредусмотренными ассоциациями, то не следует забывать, что officer при таком употреблении совсем не то, что русское офицер (т.е. «лицо командного и начальствующего состава армии и флота», согласно определению «Словаря русского языка» С.И. Ожегова).
Очень может быть, что это кокоточное обращение в конце концов пополнит число речевых калек, так крепко обосновавшихся в переводах, что замахиваться на них уже вроде бы и неприлично. Попробуйте возразить, что «Сэр?», вкрадчиво-вежливый полуответ слуги на оклик хозяина - типичный переводизм. Тут же заметят: «Но эта форма уже вошла в переводческую практику как речевое средство создания английского колорита». Правда, ещё вопрос, в какой мере оправдано создание национального колорита с помощью формул иноязычного речевого этикета - так недолго докатиться до того, что в кинопереводах национальный колорит примутся создавать при помощи английского акцента (интонационные модели английского языка озвучатели фильмов используют уже без стеснения: слушаешь перевод иного американского фильма и не поймёшь - не то герой объясняется в любви, не то шоп-туры в Занзибар рекламирует). Если в каждом слове напоминать читателю, что «переносится действие в Пизу», то он и будет смотреть на происходящее глазами экскурсанта, иностранца, чужака. Сопереживание и экзотика вечно друг с другом не в ладах.
Но и неукоснительное следование отечественному речевому этикету здесь не всегда приемлемо. Ведь подобная форма ответа - то же самое, что русское слово- ер, сударь или сударыня, сократившиеся до -с (да-с, нет-с). Наиболее точным русским соответствием этому Sir? было бы Слушаю-с, а это попахивает русификацией, да и не для всякой эпохи годится (в современном романе уж точно не подойдёт). Получается, для решения этой головоломки опять надо разбираться, кто, когда и при каких обстоятельствах произносит это злосчастное Сэр? и только после учёта этих факторов решать, какая реплика здесь уместнее всего. Без оглядки на коммуникативную ситуацию естественности диалога не добиться.
Отказ от передачи некоторых форм обращения становится тем более оправданным, если согласиться с одним наблюдением, которое я отважусь высказать пока лишь как гипотезу. Хотя это наблюдение подтверждается дипломной работой выпускницы переводческого факультета МГЛУ Анастасии Бялобжеской. Дипломница переводила главы из книги Терри Макмиллан "Waiting to Exhale" (позднее этот перевод был опубликован под названием «В ожидании счастья»). Анализируя собственный перевод, студентка обратила внимание на некоторые случаи передачи английских обращений - и на случаи их опущения. К этим случаям относилось не только устранение многострадального officer в разговоре героини с полицейским, но и опущение личных имён в ряде реплик, отказ от передачи таких форм, как you guys, you two, girlfriend и других. Оно понятно: не так-то часто услышишь в повседневном разговоре «Послушай, подружка» или «Ведите себя хорошо, вы двое». Интереснее причины выкорчёвывания из диалога личных имён. Вот один из таких примеров:
"My Lord," Phillip said. "I didn't know you were this pretty". "I'm hardly pretty, Phillip, but I like it." "Look, Bernie. If I say you're pretty, believe me, honey, you're pretty."
( - Господи, - ахнул Филип. - Да я и не знал, какая ты красивая! - Ну уж и красивая. Но причёска мне нравится. - Сказано красивая - значит красивая. Уж ты мне поверь, золотко.)
Достаточно вставить в перевод пропущенные обращения - и станет понятно, что в русском диалоге они не только без надобности, но ещё и нарушат прекрасно выписанный ритмический рисунок.
Немного лингвистики. Повторение имени собеседника в разговоре выполняет, согласно терминологии Романа Якобсона, ф а т и ч е с к у ю функцию, функцию установления или проверки канала связи (самые наглядные примеры такой функции - слова алло, ау, окрик эй!) С помощью таки слов мы привлекаем и удерживаем внимание собеседника, не даём ему отвлечься. Это как бы предупреждение: «Я тебя слушаю, слушай и ты меня».
Если последить за англоязычным диалогом, возникает подозрение, что частотность подобных повторов там несколько выше, чем в русской речи. По крайней мере, в английской литературной разговорной речи их повышенная частотность видна невооружённым глазом. (Из 72 обращений такого типа, встретившихся автору дипломной работы, в переводе осталось 49.)
Об авторе: Виктор Ланчиков |
| | | VaiNary Родственная душа
Сообщения : 8132 Корейчиков : 12829 Камсаамнида : 2816 Дата регистрации : 2011-09-10 Откуда : Украина
| Тема: Re: ПАМЯТКА НАЧИНАЮЩЕМУ ПЕРЕВОДЧИКУ Пт 10 Авг 2012, 11:44 | |
| ПРОДОЛЖЕНИЕЧто произошло бы, если бы переводчица оставила эти обращения в неприкосновенности? От этого не только пострадала бы отточенность реплик, но и появился бы совершенно неуместный интонационный оттенок. Прислушайтесь: в русском диалоге частотность таких фатических обращений возрастает, когда нарушается равенство между говорящими. Вспомним слово-ер -с: это ведь и есть обращения сударь, добавляемое к к а ж д о й реплике: показатель п о д ч и н ё н н о г о положения. (Тут можно провести параллель с речевым этикетом американских и английских военнослужащих: прибавление слова sir к каждой реплике - обязательное требование при обращении младшего по званию к вышестоящему.) Подчинённость может создаваться не только социальным статусом собеседников: когда вы обращаетесь к кому-то с просьбой, вы тем самым ставите себя в зависимое положение. Чем ниже опускается просящий, тем чаще он будет повторять имя неумолимого подателя ожидаемых благ («Ну, Светлана Александровна, ну, поставьте, пожалуйста, зачёт. Ну, Светлана Александровна!») Это своего рода попытка «наладить канал связи», достучаться до собеседника. Вывод таков: если мы не хотим, чтобы герои произведения всё время говорили друг с другом заискивающим тоном или проявляли несвойственную их характеру и положению назойливость, фатические обращения такого рода в переводе стоит иногда «прореживать». В противном случае регистр общения персонажей снова будет воспроизведён неверно.[8] Регистр общения - краеугольный камень при переводе диалога. Особенно если это перевод с английского на русский: кому из переводчиков не приходилось решать, должны ли герои, которые в оригинале говорят друг другу you, обращаться друг к другу на «вы» или на «ты»? Не такая это мелочь, как может показаться крендельплюсовцам. Выбрать регистр - значит установить определённые ограничения на выбор стилистических средств. Иначе... В книге «Слово живое и мёртвое» Н.Я. Галь показывает, что может поучиться «иначе»: «В старом переводе известного романа Уэллса вспыльчивый Невидимка гневно кричал: «Не уроните книги, болван!» Но этому переводу добрых полвека. А вот, не угодно ли, не столь давно в переводном рассказе один герой пролаял другому: «Куда лезете!» А в современно детективе полицейский - сущая горилла! - говорит так: «Бросьте пороть чепуху. Не думайте, что я настолько глуп, чтобы слушать вас». Уж до того гладко, до того книжно...» [9] И прихотливо же ткётся история языка! Фонвизинский Стародум с тоской вспоминал эпоху Петра I, когда «один человек назывался ты, а не вы. Тогда не знали ещё заражать людей столько, чтобы всякий считал себя за многого. За то нонче многие не стоют одного». А тем временем в английском языке местоимение, соответствующее русскому ты (thou) постепенно выходило из употребления и к концу XVIII века сохранилось лишь как обращение к низшему сословию, да ещё в поэзии. Так в течение одного столетия на лесенке регистров в русском языке стало на одну ступеньку больше, а в английском две ступеньки объединились в одну. Да и при переводе с языков, где ты и вы разделены, слепо сохранять эти формы бывает опасно. А.А. Суворин в своём дневнике приводит разговор княгини Голицыной и парижского извозчика: - Cocher, va plus vite! (Кучер, поезжай быстрее!) - Vous me tutoyez, madame? C'est de l'amour? (Мы уже на «ты», мадам? Уж не любовь ли это?) Обращение к «меньшой братии» на «ты» - примета языка старого московского барства - в рамках французской культуры было понято как намёк на более интимный регистр общения: тот же просчёт, что и «Привет», брошенное преподавателю. (Впрочем, и в России в ту эпоху барственное «ты» многие уже считали принадлежностью отжившего уклада. Чеховский Петя Трофимов возмущался отсталостью кое-кого из соотечественников: «Называют себя интеллигенцией, а прислуге говорят «ты».[10]) И странно было бы, если бы Кальпурния, героиня шекспировского «Юлия Цезаря», в русском переводе обращалась к своему державному супругу на «вы» (хотя в оригинале она говорит ему you, а не thou). То же касается другой супружеской пары в трагедии - Брута и Порции. На сохранение этого вы не отважился в переводе шекспировской трагедии даже отъявленный буквалист Афанасий Фет. «Вы» в романах и пьесах, где действие происходит в Древнем Риме или Греции, вообще торчит неуклюжим анахронизмом. Но это в отечественной литературной традиции, а в римских пьесах Шекспира и Джонсона патриции постоянно друг другу «выкают». Что же принять за формальный показатель регистра общения в переводе произведения, где события разворачиваются в более близкую эпоху? Обращения вроде dear, как мы уже убедились, помошник весьма ненадёжный. Стилистика высказывания? Что ж, можно было бы предположить, что, например, обилие разговорной лексики и сленгизмов в оригинале указывает на более близкие отношения между говорящими. Но и тут русский и английский языки (особенно его американский вариант) идут несколько разными путями. По данным Стюарта Флекснера, одного из составителей авторитетного «Словаря американского сленга», сленговые слова и выражения составляют примерно 10% активного словарного запаса среднего американца. Флекснер считает американцев самой сленгизирующей нацией. Конечно, для более убедительного сравнения следовало бы привести соответствующие данные о речевых навыках среднего носителя русского языка, но мне такая статистка не попадалась. Поэтому будем опираться лишь на утверждение американского лексикографа о первенстве американцев в употреблении сленга. Сленг проникает почти во все сферы общения - даже в такие, куда в русском языке ему путь заказан. И поскольку сленгизмы могут прозвучать когда угодно и где угодно, их принадлежность исключительно интимно-фамильярному регистру не так отчётлива, как в русском языке. На практике это означает, что если персонаж американского романа ввернул сленговое словечко, это ещё не повод придавать всей реплике в переводе разудалый панибратский тон. Итак, оказывается, что чисто языковые средства дают лишь общее представление о том, какого регистра следует придерживаться при переводе диалога. Более надёжный ориентир - коммуникативная ситуация: если переводчик хочет, чтобы читателю переводимого романа, зрителю фильма или пьесы не почудилось, будто действие происходит в витрине магазина, среди манекенов, при работе с диалогом лучше отталкиваться не только от значения слов и фразеологизмов, а постоянно различать под обманчивой подчас языковой оболочкой обстоятельства, намерения говорящего, его отношение к собеседнику и, конечно, его психологический портрет. - Спойлер:
[1] Заранее прошу прощения за то, что в этом разговоре я волей- неволей буду напоминать о закономерностях, которые большинству переводчиков художественной литературы и драматургии хорошо известны. Без таких напоминаний трудно привести разрозненные наблюдения в систему
[2] Е.А. Земская, М.В. Китайгородская, Е.Н. Ширяев, «Русская разговорная речь. Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис», М., «Наука», 1981, стр. 7.
[3] Л.И. Арнольди в воспоминаниях о Гоголе отмечает: «Гоголь очень часто употреблял слово «слишком». Это была одна из особенностей его слога, часто неправильного, иногда запутанного, но в котором было зато так много крупного, сильного и мало той лёгкости, с которой пишутся некоторые русские фельетоны, заботящиеся не о силе слога, верности, меткости, а только о правильности языка».
[4] "You did it!", "Do you see what I see?", "Do I know you?"
[5] В памятном препирательстве профессора Преображенского и Шарикова в булгаковском «Собачьем сердце» оба собеседника по- своему правы. («Кто это вам тут папаша? Что за фамильярности?»- «Насчёт "папаши" - это вы напрасно».) Да, обращение фамильярное. Но - по нормам социального диалекта Шарикова - ничуть не обидное.
[6] Не во гнев феминисткам будь сказано, такая опаска произнести слово муж наводит на любопытные социолингвистические выводы, касающиеся семейных отношений на Руси.
[7] С. Влахов, С. Флорин, «Непереводимое в переводе», М., «Международные отношения», 1980, стр. 237. В этом классическом труде болгарских переводоведов вопросу об обращениях посвящена отдельная глава
[8] Хочу напомнить, что утверждение о повышенной частотности обращений в английском языке по сравнению с русским - это лишь гипотеза, однако, например, автору рассмотренной дипломной работы такой подход помог создать гибкий, естественный диалог.
[9] Подлинный, не литературного происхождения разговор: «Почему ты со своей невесткой столько лет на «ты»?» - «Знаешь, вы дура выговаривается труднее, чем ты дура». Близость, знаменуемая обращением «ты», - палка о двух концах: близкому человеку проще не только говорить нежности, но и нагрубить.
[10] Любопытно, что отказались от барственного «тыканья» даже члены императорской фамилии. В изданных недавно «Воспоминаниях» В.Ф. Джунковский, упомянув о смерти великого князя Михаила Николаевича, четвертого сына Николая I, отмечает: «Он был единственный из великих князей, сохранивший ещё с некоторыми обращение на «ты», и это «ты» звучало в устах великого князя чем-то родным и дорогим. Все императоры, до Александра II включительно, обращались ко всем своим подданным без различия возраста и положения на «ты». Александр II переходил на «вы» только тогда, когда начинал сердиться. Из великих князей последним, говорившим «ты», были сыновья Николая I, сыновья же Александра II обращались уже на «вы». Император Александр III не изменил этому и по вступлении своём на престол». Часть вторая
Бывает так. Читаешь или слушаешь иной вполне грамотный, не засорённый буквализмами переводной диалог, и вроде бы упрекнуть переводчика не в чем - а впечатление такое, будто жуёшь вату. Ни вкуса, ни запаха. И словарный запас у переводчика как будто бы не бедный, и фразеология подобрана к месту, но так и видишь, что всё это - «и жизнь, и слёзы, и любовь» понарошку. Тут не чахлый переводной язык, а язык искусственный.
В прошлой статье речь в основном шла о законах переводческого ремесла. Ремесло - понятие вполне почтенное, и беда многих переводов в том, что именно крепкого ремесленнического навыка-то переводчику и не хватило. Да что там - есть авторы, которых можно переводить просто на хорошем ремесленническом уровне; для успешного результата и его достаточно. А вот для преодоления искусственности диалога требуется, прошу прощения за невольный каламбур, искусство.
Различие тут, по-моему, состоит в том, что ремесло - умелое, мудрое следование правилам, учёт закономерностей, способность разглядеть ловушки, расставленные коварным сходством явлений в языке оригинала и перевода. Ремесло там, где рассудок. Когда к работе подключается ещё и интуиция, ремесло может превратиться в искусство.[1]
Умалять значение ремесла - большая ошибка: ведь интуиция на пустом месте не развивается. Дилетант, в жизни не державший в руках кисти, может написать по наитию хорошую картину, но чтобы она оказалась не случайным успехом - чтобы он мог написать что-то равноценное, - научиться держать кисть (разумеется, на свой лад) ему всё-таки необходимо.
Ремеслу можно научить. Способность достигать искусства можно только пробудить и воспитывать. Между прочим, при таком подходе вековечный вопрос, что такое перевод - наука или искусство - разрешается к общему удовлетворению сторон. А уповающим в переводе исключительно на интуицию спешу напомнить, что В.И. Даль определяет «искусство» как «умение, развитая навыком и учением способность..., наука, знание, прилагаемое к делу, рукоделье, ремесло, требующее большого умения и вкуса».
После такого не слишком лирического отступления пора вернуться к разговору о переводе диалога. Впрочем, ещё немного словарных изысканий. Они касаются слова, которое во всякой статье о диалоге в художественном тесте может считаться ключевым - «интонация». По Далю, интонация - это «особенно сильное ударение голосом на чём-либо». Со временем слово это расширило своё значение, и «Словарь русского языка» С. И. Ожегова определяет это слово уже как «манеру произношения, отражающую какие-н. чувства говорящего, тон». «Лингвистический энциклопедический словарь» даёт следующее определение: «единство взаимосвязанных компонентов: мелодики, интенсивности, длительности, темпа речи и тембра произнесения». Но употребление этого слова в широком речевом обиходе показывает, что мы склонны прилагать его и к письменной речи («Мне очень не понравилась интонация его письма», «Интонация в этом рассказе...») Конечно, тут слово «интонация» употреблено в переносном смысле, но метафора эта настолько стёрлась, что вполне можно говорить о ещё одном значении слова.
Какова образная основа такого метафорического переноса? Письменный текст приобретает «интонацию» лишь в том случае, если мы - хотя бы мысленно - произнесём его вслух. Тогда-то мы и услышим повышение и понижение тона, паузы, звуковое выделение того или иного слова. Но попробуем проделать противоположное - застенографировать какой-нибудь сочный, бойкий диалог. На слух - не речь, музыка! А перенесёшь на бумагу, прочтёшь - «сумбур вместо музыки». Всем известно: хорошие рассказчики - вовсе не обязательно хорошие писатели. Это подтверждается опытом одного из самых блистательных рассказчиков, Ираклия Андроникова. И.А. Рахтанов вспоминает, как в молодости, в годы работы в журналах «Ёж» и «Чиж» Андроников по заданию редакции пытался записывать свои устные рассказы: «На бумагу ничего не желало ложиться, всё кукожилось, жухло. Едва он записывал живое, цветущее, характерное слово, оно теряло характер, засыхало, гибло. Тут были действительно «муки слова», упорно не хотевшего появляться на свет. Даже самая маленькая заметка причиняла страдания».
Немудрено: богатейший интонационный диапазон, мимика, пластика - словом, всё, чем поражали выступления Андроникова, - на письме не передашь. В распоряжении рассказчика пишущего не остаётся никаких других средств, кроме языковых.
«Говорящий на бумаге» оказывается в положении актёров из булгаковского «Театрального романа», которые, по велению Ивана Васильевича вынуждены произносить текст своих ролей, подложив под себя руки: «Стриж шепотком объяснил мне, что актёры лишены рук Иваном Васильевичем нарочно, для того, чтобы они привыкли вкладывать смысл в слова, а не помогать себе руками».
Понятно, что когда нам приходится выражать мысли и уж тем более чувства без помощи рук, мимики и даже звука (на письме ведь!), коммуникативная нагрузка каждого словесного знака вырастает во много раз; всякое междометие, всякая пауза, всякое мычание приобретает значимость, переходит из разряда речевых автоматизмов в благородное семейство литературных средств.
Интонация непременно должна воспроизводиться, однако в письменном тексте она задаётся не голосом, а словесными знаками, строем фразы, незнаменательными частицами, тончайшими оттенками семантики слов, из которых состоит высказывание. Это своего рода партитура звучащей фразы, и малейшая оплошка в нотной записи приведёт к фальши при «исполнении». Переводчик драматургического произведения оказывается «режиссёром до режиссёра». Он первым даёт интонационно-смысловую интерпретацию пьесы и поэтому способен как помочь её успеху, так и провалить ещё до постановки. Как, например, облегчил задачу постановщикам трилогии Бомарше искромётный перевод Н. Любимова, которого поистине можно назвать Моцартом перевода! Читаешь, слушаешь этот перевод со сцены - и думаешь: не зря (если верить А.С. Пушкину) Бомарше советовал Сальери «Коль мысли чёрные к тебе придут, откупори шампанского бутылку иль перечти «Женитьбу Фигаро».
А бывают и противоположные случаи. Среди фильмов Т. Лиозновой есть лента, которую не очень любят показывать по телевидению - хотя фильм и телевизионный. Это экранизация пьесы «раскаянного абсурдиста» Артура Коупита. Не лучшая работа драматурга, но переводчик (журналист-международник, в несчастную для читателей и зрителей минуту потянувшийся к художественному переводу) добросовестно превратил автора в совсем уж косноязычного драмодела. Как ни старались занятые в фильме великолепные актёры, но по безграмотной партитуре ничего путного не сыграешь. И самой Саре Бернар, наверно, не под силу с непринуждённой интонацией произнести: «Вполне обеспечен был он, сказала бы я, до последнего дня».
Было бы соблазнительно воспользоваться этим переводом для анализа характерных ошибок при воспроизведении диалога, но он и на это не годится: в нём мы сталкиваемся с изъянами, так сказать, общепереводческого свойства - с зауряднейшим буквализмом, а он едва ли допустим и в диалоге, и в авторской речи. При работе с диалогом возникают опасности более частного характера.
В прошлой статье уже отмечалось, что диалог в художественном произведении - это литературная разговорная речь, в известном смысле искусственное образование, соприродное одновременно и стихии разговорной речи, и кодифицированному литературному языку. Поэтому перевод диалога - хождение по узкой тропке между двух пропастей: по одну сторону - срыв в излишнюю натурализацию, по другую - угроза излишней олитературенности.
Однажды я прочёл переводной сборник народных сказок. Перевод оказался довольно удачный, яркий, с отличными находками. И всё же чувствовалась в нём некая нарочитость. Он производил примерно то же впечатление, какое произвела на героя романа Дж. Сэллинджера «Над пропастью во ржи» игра знаменитой в своё время актёрской четы Лантов: «Альфред Лант и Линн Фонтани играли старых супругов, они очень хорошо играли, но мне не понравилось. Я понимал, что они не похожи на остальных актёров. Они вели себя и не как обыкновенные люди и не как актёры, мне это трудно объяснить. Они так играли, как будто всё время понимали, что они - знаменитые. Понимаете, они хорошо играли, только слишком хорошо. Понимаете - один ещё не успеет договорить, а другой уже быстро подхватывает. Как будто настоящие люди разговаривают, перебивают друг дружку и так далее. Всё портило то, что всё это слишком было похоже, как люди разговаривают и перебивают друг дружку в жизни... Когда что-нибудь делаешь слишком хорошо, то, если не следить за собой, начинаешь выставляться напоказ. А тогда уже не может быть хорошо». (пер. Р. Райт-Ковалёвой)
Я попытался разобраться, что же за изъян такой в этом переводе. Лексика, фразеология? Нет, тут чувство меры переводчице не изменило. Синтаксис? Когда я к нему пригляделся, всё стало ясно. Переводчица упорно - где только позволяла грамматика - прибегала к разговорной инверсии, ставила сказуемое в конец предложения. Возникала ритмическая монотонность, которая при устном произнесении наверняка нарушалась бы изменением интонации голоса. Да и не пользуемся мы в речи подобной инверсией с такой настойчивостью. Получается, что приём, передающий особенность устного строя речи, сгустился до такой вязкости, что естественность стала неестественной.
Впрочем, натурализация диалога - не самая большая опасность. Хотя бы потому, что её-то редакторы замечают в первую очередь. К сожалению, в борьбе с ней они порой так пересаливают, что поневоле вспомнишь старую шутку: «Телеграфный столб - это хорошо отредактированная сосна». Стремясь избавить переводной диалог от не всегда уместной в художественном тексте разговорности синтаксиса, они подчас вообще лишают синтаксис всякой разговорности, а в результате - изъян противоположного рода: чрезмерная литературность. Недаром Н. Галь сетовала: «В редакциях нередко приходится слышать: - Опять инверсия! Ну зачем она вам?»
Так что, читая русскую классику, я нет-нет да и задумаюсь: ох, и расходился бы редакторский карандаш, наткнись он на реплику вроде: «Это очень смешно, что вы говорите» (Н.В. Гоголь) или: «Совести не продам, говорю тебе, и не торгуйся лучше» (А.Н. Островский) или: «А говорят, в Константинополь нас и спускать не будут с парохода-то» (А.Н. Толстой).
Как-то раз мне пришлось работать с редактором, которую я до сих пор вспоминаю добрым словом, хотя лично с ней не знаком - в издательстве мне показали только её правку. Но уже по этой правке стало видно, что переводу повезло: он попал в руки к человеку, сумевшему не только понять, но и - что не менее важно - принять тот подход к тексту, который предложил переводчик, и уж если что-то в тексте и поправлялось, то не в ущерб этому общему переводческому решению. И всё же с одним исправлением я готов спорить и сегодня, через несколько лет после выхода книги. Фразу из перевода: «А всё телевидение виновато» редактор «выпрямила»: «А виновато в этом телевидение». А ведь именно такое построение фразы в переводе не было моей прихотью: оно точно соответствовало всему тону повествователя - забавного ворчуна, брюзжащего, что нынче даже ностальгия по ушедшим временам «уже не та». И вариант-то мой был не Бог весть какая шероховатость - куда ему до иных гоголевских реплик с таким смелым и точным интонационным рисунком, что дух захватывает.
И не стоит при упоминании Гоголя вдаваться в сравнительный анализ правомочий Юпитера и быка. Если бы Н. Любимов, переводя Бомарше, равнялся бы на быка, а не на Юпитера, едва ли мы сегодня восхищались бы изысканностью его перевода.
По моим наблюдениям (дай Бог чтобы я ошибался), переводчики обращаются к книге Н. Любимова «Несгораемые слова» гораздо реже, чем она того заслуживает. Мы привыкли к тому, что в работах о художественном переводе чаще разбираются ошибки, и осваиваем мастерство, отталкиваясь от того, как «не надо» переводить. Метод вполне удобный и добротный, но ограничиваться только им опасно: он помогает стать лишь хорошим ремесленником. Чтобы подняться выше, следует внимательнее изучать достойные образцы - учиться тому, «как надо». Именно этому и учит книга Любимова; выражаясь библейски, это «тесные врата и узкий путь» в перевод. И неудивительно, что в книге переводчика о переводе больше места уделено анализу языка русских писателей, чем азам ремесла.
Я заговорил о книге Н. Любимова вот почему. Пристальный интерес автора к отечественной литературной традиции дал один любопытный побочный результат. Если приглядеться к переводам Любимова, в них можно обнаружить своего рода «скрытые цитаты» из русской классики. Например, реплика Розины из перевода «Севильского цирюльника»: «А он вам назвал имя той, которую он любит? Я страх как любопытна». Да ведь это же слова пушкинской Донны Анны! («...Вы мучите меня./ Я страх как любопытна - что такое?/ И как меня могли вы оскорбить?») И в то же время - это именно Розина: её фразеология, её речевая характеристика.
Важное обстоятельство: строго говоря, это не цитата, а как бы цитата - цитируя какой-то текст, мы всегда рассчитываем, что источник цитаты слушателю знаком, и вставлять в перевод цитаты из русской классики было бы просто нелепо.[2] Смешно слышать, как в переводе американского «ужастика» герой говорит собеседнику: «Ты его породил, ты его и убей», а герой другого переводного произведения в спортзале американского колледжа восклицает: «Ба, знакомые все лица!». Поневоле проникаешься уважением к американским учебным заведениям, где (если судить по таким переводам) произведения Гоголя и Грибоедова изучают прилежнее, чем в отечественных школах. И всё же большинство читателей и зрителей ещё не забыло, откуда заимствованы эти выражения.
«Как бы цитата» из пушкинского «Каменного гостя» - иное дело. Она не вызывает в памяти читателя исходный контекст употребления. В сущности, такое могла сказать не только Донна Анна, а всякая женщина пушкинской эпохи. Заимствование становится очевидным, только если изучать перевод Любимова с карандашом в руках. И как выигрывает речевой образ Розины от этой незаметной, но такой выразительной «как бы цитаты»!
Чтобы украдкой присоседиться к классику перевода, поделюсь примерами из собственной практики. Однажды я помогал начинающему переводчику в работе над его первым переводом, предназначенным для публикации. В романе есть эпизод: два сотрудника колледжа перемывают косточки новому ректору и его жене. Один замечает: «Skinny. I don't like skinny women».
Просматривая перевод, я вспомнил любимовский метод «как бы цитирования» и посоветовал переводчику: «Посмотрите в гоголевской «Женитьбе» сцену, где сваха расписывает Агафье Тихоновне достоинства женихов». Те, кто хорошо помнит текст пьесы, конечно, понимает, что я имел в виду реплику Агафьи Тихоновны: »Нет, мне эти субтильные как-то не того... не знаю... Я ничего не вижу в них...» И в окончательной редакции перевода английская фраза была передана так: «Уж больно тощая. Мне эти тощие как-то не того...»
Приём этот хорош тем, что, как словесный камертон, позволяет настроиться на нужный лад, на нужную интонацию, установить (если переводится диалог) нужную меру разговорности.
Ссылки на опыт отечественной литературы иногда вызывают у редакторов, да и у кое-кого из переводчиков примерно такие возражения: «А разумно ли так уж доверять всему, что встречается в русской классической литературе? Художественная литература - «море великое и пространное», и при желании из него можно выудить прецеденты, которые сойдут за оправдание любому нарушению речевой нормы. Не привели бы эти почтительные оглядки на опыт классиков к полному, как выражаются журналисты, политики и уголовники, «беспределу». Вспомним статью Николая Полевого о «Мёртвых душах», где критик ставит Гоголю в вину «беспрестанные промахи и ошибки против этимологии и синтаксиса» и «неслыханное на Руси употребление слов». Или статью Д. С. Лихачёва «Небрежение словом» у Достоевского». Что будет, если переводчики станут отбиваться от редакторов, ссылаясь на то, что Достоевский, мол, позволял своим героям обороты вроде: «Мне было как-то удивительно на него», «Я слишком сумел бы спрятать мои деньги», «...А всё-таки меньше любил Васина, даже очень меньше любил»?
Возражение резонное. Но не будем забывать, что мы всё- таки говорим о переводе. И переводчик Достоевского, скажем, на английский обязан будет добросовестнейшим образом воспроизвести эти неправильности, приблизительно так же нарушая норму английского языка. То же относится к случаям, когда мы переводим текст с подобными «дефектами» с английского языка на русский. И для передачи сбивчивой, небрежной речи англоязычного персонажа эти самые сучки-задоринки героев Достоевского окажутся весьма кстати.
Вообще, как мне кажется, в пылу споров об использовании в переводе того или иного речевого средства часто происходит путаница в терминологии: спорщики настаивают на «правильности» или «неправильности», а говорить следовало бы об «уместности» или «неуместности».
Вот лишь один небольшой пример - правда, его разбор придётся начать с большой цитаты - из книги Н.Я. Галь «Слово живое и мёртвое».
«Три коротких слова: знаю я вас - совсем не то же самое, что: я вас знаю. Как ни свободно, по сравнению с западноевропейскими языками, строится русская фраза, логическое и эмоциональное ударение в ней чаще всего в конце. А, к примеру, в английской - в начале. [3] И если сохранить строй подлинника, английский порядок слов, в конце фразы гирькой повисает какое-нибудь местоимение, хотя суть вовсе не в нём.
Маленькая девочка что-то долго, упоённо рисовала - и вдруг бросила тетрадь, перестала рисовать. Почему? Да вот, получилась очень страшная «бяка-закаляка» - я её боюсь. Это известные стихи К. Чуковского. Он хорошо знал: ребёнок не говорит - «я боюсь её». Голосом, ударением малыш выделяет самое главное, самое важное - боюсь!.. Можно, разумеется, ту же строку построить и по- другому - но если вам говорят: «Я боюсь её», вы невольно ждёте какого-то продолжения («её, а не тебя», или - «её, потому что она страшная»)». Слов нет, замечание справедливое. Однако - «Давно, брат Волин, не видались мы с тобой.» (М.Ю. Лермонтов, «Menschen und Leidenschaften») «Райская у вас закуска, дорогая кузина. Дивлюсь одному: откуда столько рыбы у вас?» (Б.А. Садовской, «Лебединые клики»)
«Нет, Андрей, я знаю, я убеждена, что ты не отступишь и на деле от тех правил, которые внушал мне... Если нужно, будет, ты сумеешь отказаться от меня.» (А.Н. Плещеев, «Житейские сцены») Не очень-то похоже, чтобы эти реплики грешили незавершённостью, правда? Тут скорее подходит первое объяснение - «гирька», отяжеляющая фразу. Но отяжелёнными эти фразы покажутся только носителям современной нормы русского языка: в своё время такой порядок расположения глаголов и дополнений был общепринятым, поэтому на наш сегодняшний слух постановка дополнения после глагола отзывается чем-то тяжеловесно архаичным, трубно- торжественным. Что ж, если в подлиннике речи героя свойственен именно такой тон, то вот вам и прекрасное средство воспроизвести его в переводе. В этом случае оно будет уместно. Но уж в репликах современного обиходного диалога такое расположение слов действительно не к месту. Возьмём фразы из переводных фильмов:
«Ещё пара вопросов - и мы отпустим тебя». «Почему ты спрашиваешь меня об этом?» «Они считают, что я обманул их». «Когда я сделаю, я принесу его вам». (Не мимоходом брошенное обещание, а клятва на Воробьёвых горах.[4])
Казалось бы, точки над i расставлены. Но - «Чарнота: Ты была с французом? Люська: Пойди ты к чёрту от меня!» Или - снова из булгаковского «Бега»: «Чарнота: Постой, зачем это карты у тебя? Ты играешь? Корзухин: Не вижу ничего удивительного в этом. Играю и очень люблю».
Примечательно: Булгаков сохранил такой порядок слов у этих реплик и в более поздней редакции пьесы, где диалог основательно переработан. Драматург, таким образом, «настаивал» на таком построении фраз.[5]
Итак, снова дополнение в конце реплики - но на этот раз никакой архаикой или церемонной размеренностью не пахнет.
Представим, что первая из выделенных реплик строилась бы более привычно: «Пойди ты от меня к чёрту». «Пойди...» - спичка, поднесённая к бикфордову шнуру («...ты от меня...»), а в конце фразы - взрыв: «...к чёрту». У героини Булгакова эта техника действует не так отлажено: взрыв происходит сразу от спички, ненужный бикфордов шнур валяется в стороне. Так можно сказать либо сгоряча, либо от смущения, - словом, под напором чувств, когда о правильности речи не заботишься. Будь это диалог в романе, самой подходящей ремаркой при такой реплике было бы не «сказала/произнесла Люська», а «буркнула», «выпалила», «выкрикнула», наконец.
Разумеется, Н.Я. Галь прекрасно понимала, что даёт постановка местоимения-дополнения после глагола - она и сама подчёркивала: «Русская фраза отнюдь не должна быть гладкой, правильной безличной, точно из школьного учебника: подлежащее, сказуемое, определение, дополнение...» Её несколько упрощённый подход к этому явлению - издержка метода обучения на типичных ошибках (метода, повторяю, весьма действенного, но с большим упором на силу запретов, чем на показ возможностей).
Предвижу возражение: «Ну вот! Выходит, Юпитер и бык всё-таки неравноправны. Почему Булгакову ради естественности диалога взъерошивать фразу позволено, а такой же точно случай из киноперевода объявляется «неуместным»? Только потому, что Булгаков - это Булгаков?» Нет: потому что случай не «такой же точно».
Дело вот в чём. Бывает, что какое-то грамматическое явление или лексическая единица оказываются приписаны одновременно к нескольким стилистическим ведомствам. Например, предлог от, используемый для указания на источник, осознаётся и как принадлежность речевой древности («некто от французских дворян», «указ от правительства», «некий человек от града Любча» и т.п.), и как оборот из арсенала рекламно-коммерческой фени («До 20 сентября действует специальное ценовое предложение от фирмы Имярек Плюс-Минус», «новости от газеты «Культура»« и пр.) Но хотя конструкция одна и та же, читатель без колебаний определит, в каких из этих примеров она создаёт колорит «раньшей жизни», а в каких выступает как признак современности.
То же самое мы видели выше. Даже если бы в первой подборке примеров я не указал бы, что они взяты из произведений Лермонтова, Плещеева и Садовского, читатель всё равно понял бы, что диалог какой-то не совсем современный. И точно так же почувствовал бы он (и без упоминания фамилии Булгакова), что реплики героев «Бега» - это живой, да ещё какой живой, современный диалог. Конечно же, роль подсказчика тут играет стилистический контекст. «Дивлюсь одному...» - и уже ясно, что действие рассказа Садовского происходит не в наше время. Конечная позиция местоименного дополнения тут такое же средство исторической стилизации, что и по-старинному пышная лексика. Все составляющие приведённой реплики органично согласованы.
Этой стилистической органичности и не хватает репликам из перевода фильма. Слова и выражения - современнее некуда, а грамматика книжная, помпезная. К сожалению, я не могу привести более развёрнутые фрагменты процитированных кинопереводов - тогда стилистический разброд стал бы очевиднее. Но вообще-то несоответствие стилистической окраски грамматических конструкций и лексики, как видно, кинопереводчиков не смущает. Результаты преуморительные:
«Сейчас как продемонстрирую табуретку, что сварганил два дня назад», «Позвольте мне помочь вам надеть эту куртку, пока вы не загнулись от холода», «Моральные условия университета предписывают [так!]: нельзя трахаться с профессурой», «Чёрт возьми, Бобби, девушка может тебя заинтересовать, только если удовлетворит все твои идиотские параметры». (Речь о фигуре, цвете глаз и тому подобных «параметрах».)
Тут стоит ещё раз вспомнить про отличие литературной разговорной речи от повседневной устной. В непринуждённом диалоге смешение элементов разных стилей обычное дело; мало того: стилистическая разнородность - коренной признак разговорной речи.[6] Наблюдение из «Записной книжки» И. Ильфа: «Четыре певицы, четыре хорошо одетых женщины пришли жаловаться. Речь: «У нас в посредрабисе при квалификации происходит колоссальная петрушка»«. И вот что показательно: в живом устном диалоге эта колоссальная петрушка не так поражает неожиданностью, как в письменном тексте, тем более в художественном произведении (проверено на опыте). Бытовая речь - впопыхах сделанная фотография, литературно-разговорная - портрет маслом. Если у изображённого слишком широко раскрыт рот или волосы растрепались, с фотографа спрос невелик, на полотне же случайностей не бывает. Всякая якобы случайность - часть авторского замысла.
Вот почему речевые портреты героев Булгакова органичны, естественны, а приведённые реплики из переводов, смётанные на живую нитку из разных стилистических лоскутов, вызывают в лучшем случае недоумение.
Но халтурные кинопереводы - слишком лёгкая жертва: их просчёты так очевидны, что разбирать их и не очень-то интересно. Интереснее взять материалом для разбора перевод, выполненный профессионалом. Перевод вполне добротный, и мои замечания по поводу некоторых его особенностей не разнос, а скорее несогласие. Поэтому я сразу готов признать, что допускаю некоторый субъективизм в оценке. И всё-таки...
David had asked about the apparent paradox of the old man's pacifism in 1916 and his serving as medical orderly with the International Brigade during the Spanish Civil War.
'White feather, dear boy. Quite literally, you know. Had a collection of the damn' things. Didn't care, all a joke. Russell, he converted me. Hearing him talk, public lecture he gave. Best brain, best heart. Unique. Never met it again. (...) Years go by. Keep thinking, don't you know. Whether it wasn't all just yellowbelly. Have to find out in the end. Get it out of your system. Know what I mean?'
'I can imagine.' (...)
'Scared stiff. The whole time. Hated it. Had to draw. Only way I got through.' He smiled. 'Not death. You prayed for death. Still hear the pain. Relive it. Wanted to pin it. Kill it. Couldn't draw it well enough.' 'Perhaps not for yourself. You did for the rest of us.'
The old man shook his head.
'Salt on the sparrow's tail. Mug's game.'
«Дэвид спросил, как разрешить один из необъяснимых парадоксов старого мастера: его пацифизм в 1916 году и службу санитаром в Интербригаде во время гражданской войны в Испании.
- Да труса праздновал тогда, милый юноша. В буквальном смысле слова, знаете ли. И неоднократно. И плевал на всё - считал, всё это гроша ломаного не стоит. Меня Рассел переубедил. Услышал его как-то. Он публичную лекцию читал. Высочайший ум, высочайшая душа! Уникальный человек. Больше таких не встречал (...) Годы идут. Всё думаю, знаете ли. Может, всё это на самом деле и не было трусостью. Должен, в конце концов, сам разобраться. Чтобы больше в голове не держать. Понимаете, что я имею в виду?
- Могу себе представить. (...)
- Перепуган был до смерти. Всё время. Терпеть сил не хватало. Должен был рисовать. Иначе не выжил бы, - он опять улыбнулся. - Умереть не боялся. В такое время даже молишь о смерти. До сих пор ту боль слышу. Заново её переживаю. Хотел её пригвоздить. Утихомирить. Не вышло. Плохие рисунки.
- Может, для вас и не вышло. Зато - вышло для нас всех.
Старик покачал головой:
- Это - как соль на хвост ласточке сыпать. Мартышкин труд.»
Прежде всего, поп
|
| | | | ПАМЯТКА НАЧИНАЮЩЕМУ ПЕРЕВОДЧИКУ | |
|
Похожие темы | |
|
| Права доступа к этому форуму: | Вы не можете отвечать на сообщения
| |
| |
| |